В моей смерти прошу винить… (сборник). Александр ВаргоЧитать онлайн книгу.
голову, дремал.
– Поспи, сынок, поспи, – прошептала Светлана Алексеевна и пошла к лестнице.
На втором этаже женщина подошла к кабинету химии и посмотрела по сторонам – слева, в конце коридора, уборщица в синем переднике мыла полы. Светлана Алексеевна резко открыла дверь и вошла в кабинет.
– Сдаем работы. Санников… – Вера Федоровна, учительница химии, замолчала, увидев гостью.
Светлана Алексеевна подошла к кафедре и остановилась в метре от учительницы. Дети сидели молча – они прекрасно знали вошедшую. Особенно Санников. Он медленно встал.
– Сядь на место, – не поворачиваясь к подростку, произнесла Светлана Алексеевна. Тихо, но властно.
– Что вы себе позволяете? – еле выдавила из себя Вера Федоровна. – У нас здесь урок…
– Заткнись! – прошипела Светлана Алексеевна и, откинув полу плаща, достала обрез охотничьего ружья. Одна из девочек взвизгнула; Светлана не была уверена, но ей показалось, что это Лейла Сидорова – она сидела за одной партой с Сашенькой.
Учительница попятилась, пока не уперлась в подоконник.
– Зачем вы это делаете? – дрожащим голосом спросила Вера.
Ответом был выстрел. Вера Федоровна ударилась о раму и упала лицом к ногам убийцы. Светлана развернулась к классу и, еще оглушенная выстрелом, скорее рефлекторно, нажала на спусковой крючок. Санников отлетел на парты и затих. Женщина уронила оружие и осела на пол. Она не видела ни разбегающихся детей, ни орущего в телефон взъерошенного охранника, ни убитых людей. Ее глаза застилали слезы. Впервые с того дня, когда умер сын, впервые с того момента, когда она пообещала отомстить.
Сашка Мартынов не любил химию, но очень старался, чтобы Вера Федоровна этого не заметила. И причин тому несколько. Во-первых, если он завалит химию – не видать ему одиннадцатого класса как своих ушей, а вместе с тем и мечты всей своей еще пока коротенькой жизни: стать художником. Во-вторых, Вера Федоровна (Верочка, как он называл ее только в своих мечтах) Саше очень нравилась. Да что там, он был в нее влюблен, к сожалению, без каких-либо намеков на взаимность.
Когда тебе пятнадцать и ты влюблен, когда предмет твоего обожания в метре от тебя, трудно думать о щелочах и кислотах, о пробирках и колбах, о соединениях… В эти короткие сорок пять минут Саша думал только об одном соединении, которое было ближе скорее к урокам анатомии. Но потом он мысленно одергивал себя, мол, уроки анатомии только в одиннадцатом классе, а до него еще надо как минимум получить четверку по химии в году. Единственным уроком, где он мог по-настоящему предаться своим мечтам, был урок физкультуры. У Саши было плохое зрение, которое с каждым годом ухудшалось. Как он иногда подшучивал сам над собой: «С каждым годом линзы на моих очках становятся толще на один миллиметр». Окулист каждые полгода выписывал лекарства, упражнения и освобождение от физкультуры. В общем, когда весь класс подтягивался, сдавал кроссы и прыжки в длину, Саша тихонько сидел на скамейке и рисовал.
Портреты Веры Федоровны занимали большую часть альбома.