Рахиль. Алим Хусейнович УльбашевЧитать онлайн книгу.
о себе?» – машинально поправила любознательную ученицу Раиса Ароновна.
Роза записала слова Раисы Ароновны себе в тетрадку и снова подняла глаза, как бы показывая, что по-прежнему не потеряла интерес к личности новой учительницы.
Раиса Ароновна оглядела других учеников. Несомненно, им также был бы интересен ответ на прозвучавший вопрос, хотя мало кто набрался бы смелости задать столь прямой вопрос. Но Роза была другой – малость инфантильная, прямолинейная, не терпящая хождений вокруг да около.
Спору нет, Раиса Ароновна могла бы поведать много удивительных историй о своем прошлом, о последних одиннадцати годах, проведенных в Казахстане. Но стоит ли это делать?
Первое время, что Клейнманы жили в Алма-Ате, они снимали комнату у Батырбековых. Плата была чисто символической. Не будь Фейга Давыдовна столь настойчивой в конце каждого месяца, практически умоляя принять деньги и всовывая скомканные купюры в руки Батырбековым, те бы не думая позволили женщинам гостить бесплатно.
Один раз Муса так и сказал Эстер Аркадьевне:
– Дорогая, ты наш конак2. А с конака Батырбековы денег не берут.
Его жена, Зульфия, пытавшаяся проводить все свое время в одиночестве, перебирая четки и молясь, упорствовала меньше. Но не потому, что была заинтересована брать последние крохи у жилиц, а просто потому, что она потеряла всякий интерес к жизни после начала войны. Если хотят, то пусть платят. Не хотят – могут и не платить.
Коммунальная квартира располагалась в самом центре города. Здесь рядом бегал городской трамвай. Почти каждое утро, еще затемно, Рая просыпалась от грохота проезжающих вагончиков. Этот звук был мелодией родного Харькова, привезенной в ее сердце как на грампластинке, подлинным гимном городской жизни.
С началом войны в Алма-Ату эвакуировали несколько цехов Ворошиловградского паровозостроительного завода имени Октябрьской революции (это длинное название Раиса Ароновна всегда выговаривала скороговоркой, вспоминая казахстанские годы). Мусу Батырбекова как опытного работника, орденоносного организатора промышленности в республике привлекли к работе по запуску новых цехов в Алма-Ате. Когда Муса узнал о специальном указании, поступившем из Москвы, что на новом заводе производство должно быть переналажено под нужды армии и фронта, он буквально воспрял духом.
Еще недавно старик Батырбеков называл себя пятым колесом в телеге, намекал на то, что многие люди в его возрасте и с таким стажем уже сидят на пенсии. И руки не те, и глаза не те… Но тут все изменилось. Муса стал работать каждый день по полторы, а то и две смены кряду, не чувствуя какой-либо усталости. Лично занимаясь комплектацией трудовых бригад, вникая во все детали производства, Батырбеков считал, что так он мстит за своих мальчишек.
Каждый раз, когда с заводских складов отгружали мины и бомбы, Батырбеков довольно улыбался и говорил себе в усы:
– Ну что, мальчишки, не прощу я фрицев, не прощу.
Несмотря