Кожа для барабана. Артуро Перес-РевертеЧитать онлайн книгу.
Она специалист – или, по крайней мере, говорят, что специалист – по реставрации религиозных памятников… Вы с ней еще не знакомы?
Прислушиваясь к постукиванию фрагментов, укладывающихся на новое место, Куарт едва воспринял слова прелата. Так, значит, вот оно что. Вот откуда тот диссонанс, который он ощутил накануне в разговоре с этой женщиной.
– Познакомился вчера. Но я не знал, что она монахиня.
– Да, монахиня. – В тоне монсеньора Корво не прозвучало ни одной нотки симпатии. – Она, отец Оскар и Макарена Брунер – вот воинство дона Приамо Ферро. Сестра Марсала находится в Севилье как частное лицо. Она имеет соответствующее разрешение своего ордена и не подчиняется мне. У меня нет права заставить ее убраться оттуда. Я тоже, знаете ли, не могу перегибать палку, оказывая давление на священников и монахинь. Вообще в этом деле все, так сказать, выходит за рамки.
Он выпускал клубы дыма один за другим, как кальмар, прячущийся за облаком собственных чернил. Наконец, бросив последний взгляд на авторучку Куарта, он пожал плечами:
– Ладно. Я велю впустить отца Ферро. Я назначил ему прийти еще утром, но прежде мне хотелось переговорить с вами. Думаю, уже пора расставить все по своим местам, вам не кажется? Это будет нечто вроде очной ставки.
Архиепископ посмотрел – не протягивая, однако, руки – на кнопку звонка у себя на столе, возле потрепанного томика «Подражания Христу» Фомы Кемпийского.
– Последнее предупреждение, Куарт. Вы мне несимпатичны, но вы профессиональный священник, и вам так же хорошо, как и мне, известно, что даже в этой профессии сколько угодно посредственностей. Так вот: отец Ферро – одна из них. – Вынув трубку изо рта, он обвел ею вокруг, указывая на стеллажи, заставленные фолиантами в кожаных переплетах. – Здесь собрана мысль Церкви – от Святого Августина до Святого Фомы, а также энциклики всех Пап, от первой до последней. Все здесь, в этих четырех стенах, и лишь временно находится в моем ведении. Это вынуждает меня оперировать биржевыми ценностями и в то же время соблюдать обет бедности, заключать договоры с врагами, а порой обрекать на гонения друзей… Каждое утро я сажусь за этот стол, чтобы с помощью Господа нашего управлять священниками – умными, глупыми, фанатичными, честными, занимающимися политикой, противниками безбрачия, злопыхателями, святыми и грешниками. Дело отца Ферро мы сами потихоньку решили бы со временем. Но теперь вмешались вы – я имею в виду Рим: так сказать, явились на чужой бал со своей музыкой. Вот теперь и танцуйте под нее сами. Roma locuta, causa finita[41]. Я с этой минуты ограничусь ролью наблюдателя. Да простит меня Всевышний, но я умываю руки и предоставляю сцену палачам. – Он нажал на кнопку и сделал жест в направлении двери. – Не будем больше заставлять ждать отца Ферро.
Куарт медленно завернул колпачок ручки и спрятал ее в карман вместе с визитными карточками, исписанными его мелким, убористым почерком. Он сидел на краешке стула, прямой и неподвижный, как солдат на посту.
– Я руководствуюсь приказами моего начальства, монсеньор, – ответил он спокойно, –
Раз заговорил Рим, дело окончено