История одного Человека. Георгий Константинович ЯчменевЧитать онлайн книгу.
состоянии духа?
– Мой дорогой игумен, для последователей того, кого мы когда-то славили как «Великого», уход в неизвестность равносилен предательству. Но не вершителя своих судеб они боятся предать, а самих себя, тот дар, что отдан им на хранение. Эта сторожевая псарня – хуже зависимого от самых крепких курений. Вцепившись в человечность – они до боли – до немыслимого ужаса! – страшатся идти к чему-то нечеловеческому – настоящей цели всей эволюции. Ведь вспомни, мой молодой церковник, что когда-то и мы были такими же: сперва туманниками, затем искомцами, сейчас людьми и на каждом возрастном витке точно также беспокоились за сохранность полученных от «Великого» данностей. Я хочу сказать, а вместе с тем и успокоить твои хоть и малые, но всё-таки сомнения, что удержание себя за чем-то человеческим равнозначно той же ситуации, некогда присущей нам на двух предыдущих эволюционных ступеньках. Абсолютно схоже мы хватались за свою туманность в нежелании стать искомцами; после отказывались отпускать искомость в угоду человечности. Прогресс требует жертв, мой хороший, и, если вовремя не прозреть на столь очевидные вещи, мы просто на всего зачахнем, подобно розе в пустыне, так и не успевшей распуститься во всей своей красе.
Слушал же патриарха каявшийся святой с неприкрытым обожанием. Епитрахиль отливал золотой узорчатостью расписанных на нём символов, омофор завораживал искусно описанным на нём образами, а святая плащаница пленяла сознание слушателя своей простотой и выдержанным минимализмом. С ног до головы, епископское амплуа представляло собой воплощение гипнотических сил; стоило кому заговорить с его сиятельством, он тут же терял свои былые намерения и оставался ведом только волей гипнотизёра. И как-бы не ослепляла вся эта святая образцовость, переживания слушателя всё никак не утихали.
– Ох, верю, верю каждому вашему слову батюшка! Не смею перечить, не смею идти против Вас и Ваших напутствий. Но всё же… – тут докладчик слегка замешкал, но всё же сумел собраться с духом и изложить самое опасное предположение. – Боюсь, обойдётся не без трудностей. Некоторые из рыцарей не просто гордо отстаивают свои убеждения, но и с защищаемыми ими склонностями кажется готовы пойти против нас, даже если и останутся совсем одни.
– Не без этого, – с усталостью выдохнул епископ. – Раз ты с таким трепетом излагаешь мне нечто подобное, видимо, тебе уже известны потенциальные изуверы?
– Да, ваше благосиятельство. Мой крестник, двумя днями ранее прошедший инициацию и только-только взявшийся за рыцарское ремесло. Его имя…
– Дивайд из рода Дивайнов, – не дал закончить извещение своего встревоженного гостя сам слушатель – Наслышан об этой полукровке. Помесь, греховная сизигия, которую ещё при зачатии нужно было искоренить из чрева. Теперь же, придётся действовать более аккуратно. Можешь не переживать мой испуганный друг, думаю, с этим мы кое-как, но справимся. Ведь оглядись – за кем, по-твоему, стоит мир: за нами или