Борель. Золото (сборник). Петр ПетровЧитать онлайн книгу.
Никита нашел в кладовой – две бочки. По расчетам Яхонтова, их должно было хватить на месяц.
– Ну как, скоро? – спрашивал Василий.
– Движемся, – отвечал Яхонтов.
…Приближался вечер. Над вершинами хребтов медленно плыли клочья разорванных облаков. В мастерской послышалось шипенье пара. Дроворубы, водовозы, драгеры, кузнецы и слесари побросали работу. Бабы и ребятишки выстроились в стороне и, толкаясь, подвигались ближе. Загрохотал мотор. Звуки его ударяли радостной болью. Толпа заревела, но крики в тот же момент потонули в грохоте первых ударов молота. Стены мастерских и крыша заколыхались. Из щелей запылил снежный пух. Гулкой сиреной отозвались вдали таежные хребты.
Яхонтов показался из дверей весь запачканный, с помутившимися глазами, но улыбающийся. Василий молча поймал его испачканные руки и размашисто тряхнул.
11
Утром, в тихие сумерки рассвета, Никита разбудил Василия от крепкого сна. Быстро, по военной привычке, тот вскочил на ноги и долго щурил глаза.
– Да ты чево, как ошпаренный, кидаешься-то – удивленно отступил Никита. – Вот тут Качура полуношничает и другим спать не дает!
Качура, с пьяным от бессонницы лицом и серебряным клоком на плешивой голове, еле маячил в темноте у порога. Ему в последнее время действительно не спалось от навалившихся забот.
– Уволь, ядят тя егорьевы собаки, – взмолился он, подходя к Василию. – Удавиться рад от твоего распреда… Есть молодые… У них черепок покрепче… А меня на работу снаряди!
Василий недоумевающе посмотрел на старика.
Качура уселся рядом с ним на нары и сокрушенно опустил голову:
– Пусти в мастерские… Душа болит, окаянная!., Запутаюсь я здесь в бабьих подолах… Ядят их егорьевы… И опять я тебе скажу, что харчей у нас скоро того… А дорога, не видаючи, обманет, Васюха… Опять же и коней нет, а на человечьем горбу сани не навозишь…
Последние слова старика, как удар грома, обрушились на Василия. Увлеченный работой, он забыл о постоянной угрозе бесхлебья. И только теперь вспомнил об упорном молчании треста на письма и проекты рудкома. Время уходило, с каждым днем становилось теплее.
– Никита! Крой за Яхонтовым и Вихлястым на заседание, – крикнул он. – А ты, Качура, заткнись и не трепыхайся, старый супостат. За такие дела республика к стенке нынче ставит. Это же саботаж, волк ты таежный, не забывай.
Качура часто мигал мутными глазами и грустно покачал головой:
– Да разве я… В мои ли годы?.. Ах, ядят тя егорьевы собаки…
Ну, в мастерские не гожусь – сторожем поставь, а только… от конторы уволь, запутаюсь я там в бумажной паутине!
Василий, не отвечая старику, оделся и вышел из казармы. В сероватом мороке одинокие фигуры рабочих дымили трубками и тянулись к мастерским. И в этот же момент послышался гудок паровика.
– Чертова машина!
Василию вдруг стало обидно, что ни трест, ни городские власти не обратили должного внимания на восстановление приисков. Ведь государству теперь, как никогда, нужен золотой фонд.
На