История руссов. Варяги и русская государственность. Сергей ЛеснойЧитать онлайн книгу.
pour le commerce suédois au IX et X siècle que la route du Dnepr» – фр. «Путь по Волге был открыт для передвижения в наилучшую пору и к тому же был более важен для шведской торговли в IX и Х веках, нежели путь по Днепру» (стр. 90).
В. А. Бартольд, Ф. А. Браун, В. А. Брим, Ю. Готье, М. С. Грушевский, В. Пархоменко, А. Погодин, С. Середонин, А. Шелянговский и другие говорят о том же вполне согласно. Расхождение между ними только в сроке, когда именно скандинавы начали пользоваться волжским путем.
Самые ранние из монет, найденных на волжском пути, – это индо-парфянские, относящиеся к первому веку нашей эры, затем идут сасанидские IV–V веков.
Бартольд (В. А. Бартольд. История культурной жизни Туркестана, 1927) на основании китайских источников говорит (стр. 17), что в V веке в Туркестане уже покупали янтарь, привозимый туда из Прибалтики. «Это известие, – говорит он, – указывает, по-видимому, на существование в то время балтийско-каспийского торгового пути, имевшего до IX века несравненно больше значения, чем путь балтийско-черноморский».
П. Смирнов полагал, что скандинавы пользовались волжским торговым путем еще до VI века. Ф. Браун относил начало торговых сношений Скандинавии с Востоком по волжскому пути к середине VIII века или даже концу его, В. А. Брим и Т. Арне – к началу IX века и т. д.
Все, однако, согласны в одном: волжский путь стал известен гораздо раньше днепровского и значение его было также несравненно большее.
Арне (стр. 89) дает цифры, показывающие реальное соотношение в значении этих путей. Археологические изыскания в Швеции показывают, что в IX веке торговля с арабами была во много раз больше, чем с греками: на 40 000 арабских монет приходится только 200 греческих, иначе говоря, арабская торговля в 200 раз превосходила греческую. (Новейшие данные поднимают число арабских монет в Скандинавии до 100 000.)
Учитывая эти цифры, следует не забывать, что эти 200 греческих монет могли достигнуть Скандинавии не днепровским, а волжским путем, и что действительная разница еще больше. В самом деле, значительное число греческих монет, найденных в Скандинавии, относится к V–VII векам, т. е. эпохе, когда днепровский путь, как полагают, еще не действовал.
Наконец, не только монеты, а вообще предметы византийского происхождения были весьма редки. Арне прямо говорит (стр. 207): «Tous les objectes de provenance byzantine trouvés en Suède… sont du reste rares» – фр. «Все предметы византийского происхождения, найденные в Швеции… в остальном редки».
Против этих фактов возражать не приходится, поэтому легенду о большой торговле «из варяг в греки» необходимо раз и навсегда отбросить и к ней не возвращаться, а если и возвращаться, то только с поучительной целью, как не следует делать ошибок, опираясь на одни умствования.
Совершенно естественно, что наряду с тем, что в Скандинавии следы торговли с Византией ничтожны (более того: вообще связи с ней), мы имеем и другой факт решающего значения: ни греческие, ни скандинавские, ни русские, ни иные источники ничего не говорят нам о торговле между греками и скандинавами.
Если бы она была, должны были быть договоры или какие-то иные существенные следы.