Ливонский поход Ивана Грозного. В. В. НоводворскийЧитать онлайн книгу.
которым в свое государство он присылал с гонцом опасную грамоту, в таком случае он сочтет такое пренебрежительное отношение к себе за обстоятельство, указывающее, что Речь Посполитая не желает соблюдать с ним мир, а потому займет Ливонию. В этих угрозах Иоанна литовские сенаторы увидели еще большую опасность для Речи Посполитой. Им показалось, что находится в опасности не только Ливония, но и Литва, так как царь готов при всяком удобном случае броситься на все, чем только можно легко завладеть.
Надо было предупредить опасность сколь возможно скорее. Гонца выслушали на сеймике в Рудниках и поспешили уверить царя, что великое посольство прибудет к нему согласно его желанию. Гонец тотчас же поехал назад в Москву. Между тем прибыл сюда Федор Зенкович Воропай; он разъехался в дороге с московским гонцом, когда последний направлялся еще в Литву[24]. Иоанн принял Воропая весьма ласково[25]. Стратегема польских и литовских вельмож увенчалась полным успехом. Иоанн поверил искренности заявления, сделанного ему гонцом от имени литовско-польского сената, и счел возможным избрание свое на польский престол. «Скажи польским и литовским панам, – говорил царь гонцу, – чтобы они, переговоривши и посоветовавшись меж собой, присылали ко мне поскорее послов. И если будет то Богу угодно, чтоб я сделался их государем, тогда я обещаюсь перед Богом прежде всего, и им также обещаю сохранить их права и свободы, и если будет нужно, то еще и больше приумножу и от чистого сердца пожалую». Царю нравилась мысль об избрании его в короли главным образом потому, что тогда осуществилось бы его заветное стремление к Балтийскому морю: тогда Ливония, Москва, Новгород и Псков составили бы одно владение. В таком виде представлялось уму Иоанна осуществление делаемого ему предложения. Приобретение Ливонии считал он столь важным для себя, что готов был в том случае, если бы он не был избран королем Речи Посполитой, уступить ей за Ливонию Полоцк с пригородами и далее часть своих собственных московских владений. Перспектива соединить под своею властью столь обширные государства, как московское и литовско-польское, прельщала Иоанна несомненно[26]. Понимая, что слава тирана, которую он приобрел за свои казни всюду, куда доносилось его имя, может повредить успеху дела, он наказывал тем же послам, о которых мы выше говорили, заявлять, что казни – достойное наказание изменников. Точно таким же образом царь оправдывался и перед Воропаем. «Если кто наказан, – говорил он гонцу, – то наказан сообразно своей вине. Скажи, разве у вас измены не наказывают, разве изменникам прощают? Я знаю, что наказывают» – и в доказательство этого привел один случай смертной казни, совершенной в Вильне над неким Викторином, которого обвинили в намерении убить короля по наущению самого Иоанна[27].
Иоанн поверил заявлениям Воропая, а между тем они были неискренни. Литовские вельможи о возведении Иоанна на престол Речи Посполитой и слышать не хотели. Николай-Христофор
Ход дипломатических сношений Речи Посполитой с Иоанном представляется в исторических сочинениях неопределенно или даже сбивчиво, что объясняется отсутствием даты в документе, дающем нам отчет о посольстве Воропая (
См. прибавление II.
Утверждаем это вопреки Соловьеву, op. oit. II кн., столб. 204.