Степан Разин. Иван НаживинЧитать онлайн книгу.
немного печальными глазами.
– Ну… Что ты это?.. – пошутил Матвеев. – Ежели все так по скитам забьемся, как же государство-то стоять будет?..
– Все горе в том, что прямоты, сердца в людях нету… – печально проговорил Ордын. – И во всякой лжи да глупости мы пропадаем, как кутята слепые. Вот говорили мы о шатании людей. С некоторой поры в себе я это самое шатание подмечать стал, вот беда… То, что раньше вернее верного казалось, теперь вдруг точно… не знаю, как и сказать тебе… ну, точно вот все завяло. Уж я ли не настаивал перед царем, чтобы Ригу нам занять и вообще к морю пробиться, а теперь лежишь и думаешь целыми ночами: да так ли это? Да поможет ли нам море? Вот тот же Котошихин вышел на моря-то, а кончил чем?.. Знамо, там словно повольнее жизнь-то, да это ли нам нужно? Ну, да это оставим. А тяжелее всего для меня то, что во всем какая-то гниль у нас заводится, все какими-то косыми да неправедными путями идет. Вот давеча Годунова вспомнили и все, что после него было. А разберись по совести: ведь все до единого, что за это время власть один у другого вырывали, только о своей мошне и заботились: как бы поскорее да побольше награбить. Помнишь письмо Шереметева Федора Иваныча к Голицыну в Польшу, как они насчет выбора Миши Романова сговаривались? «Миша-де молод, разумом не дошел и нам будет поваден…» А о народ и думушки нет! Конечно, на словах-то поди-ка какими соловьями все разливаются, а посмотришь поближе: обман. Церковь опять возьми. Уж тут ли греху да обману быть, казалось бы: ведь самое святое для человека место! А помнишь, какие штуки Лигарид да и все эти другие бродяги на суд над Никоном выстраивали? Ведь совестно слушать было!.. Если зашло дело о том, какой власти, царевой али духовной, на первом месте быть, так и решай это дело как по совести, по закону. А помнишь, как Лигарид махнул, что у такого царя, как Алексей Михайлыч, злых наследников быть не может и потому подчинение церкви царю ей вреда не принесет?
И все это, чтобы выслужиться. И своего добился: его проклял Иерусалимский патриарх за латинство, а мы отсюда послали патриарху любительных подарков на тысячу рублев, и тот свое проклятие снял. Где же совесть-то? Где же правда-то? Или опять возьми правление наше. Верно, что трудно теперь одному за всеми непорядками угоняться, верно, что надо бы почаще собирать людей всего государства московского для суждения о делах государственных, для совещания царя со всенародными человеки, как били о том челом гости и торговые люди лет пять тому назад. А стоит пойти навстречу, как начинается опять всякое мошенство, измена, нестроение. Помнишь, в 51 году из Крапивны на собор был какой то боярский сын Федоска прислан, а потом посадские люди челом били царю, что такого воришку, составщика и пономаришку они не выбирали и что ему у великого государева дела быть нельзя.
– Так то все воевода подстроил!..
– Все равно, кто подстроил. И воевода такой же русский человек, как и мы. А как он на дело-то государское смотрит?..
– Вон енисейский воевода Голохвостов надумал отдавать от себя на откуп зернь и корчму и безмужных жен, – нешто можно поклеп за