Старый тракт (сборник). Георгий МарковЧитать онлайн книгу.
сена. Особенно этот запах был стойким, опьяняющим на вечерней зорьке, после редких, коротких дождей.
К дому Нестерова примыкал огород, распаханный лишь наполовину. На второй половине рос мелкий, кудрявый березничек, а в траве столько было земляники, что Нестеров не успевал съедать. Земляника была крупная, сладкая, и Нестеров ел ее досыта, пока принимал желудок.
После отъезда Лиды Нестеров привел в порядок могилу Тимошки. Мальчишка и тут, в земле, оставался мальчишкой. Могила была узенькой, продолговатой. Нестеров обложил ее дерном, покрасил деревянный столбик с пятиконечной звездой наверху, прибил металлическую пластинку: «Тимоша Кольцов, сын фронтовика-гвардейца подполковника Степана Кольцова, ученик Первой приреченской школы, безвременно погиб на реке в бурю».
Лида сообщила о себе кратко: устроилась, довольна, в своем поступке не раскаивается…
Перед началом уборки в Приреченск нагрянула Калинкина: председателей колхозов вызвали в райком партии на совещание.
Было раннее утро. Нестеров только встал, умылся, причесал перед зеркалом на стене отросшие темно-русые волосы. Вдруг под окном зарокотала машина. Глянул и весь зарделся от радости. В старом, побитом еще на фронте «виллисе» Калинкина. Одна. Сама за рулем.
Попытался унять волнение, сделать спокойный вид, да нет, брат, любви не прикажешь. Выскочил навстречу. Плеснулся из ее огромных черных глаз требовательный вопрос: «Любишь? Не наговорил там, на берегу реки, лишку?» А из его горящих глаз полетел тот же вопрос: «Любишь? Или хватила через край тогда?»
Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза, а потом обнялись, обхватила она его голову сильными, крупными руками, чуть-чуть прикрытыми ситчиком кофты, зашептала сладкими губами в покалеченное ухо:
– Тяжко мне, Миша, без тебя, родной ты мне. Уж либо вместе, либо никак.
И он залепетал, как ребенок, какие-то просительные, жалкие слова, которых и понять-то было невозможно, – все слилось в шепот.
Прожила Калинкина в Приреченске сутки по вызову райкома да еще сутки прихватила тайком, на свой страх и риск.
Для влюбленных сутки – одно мгновение. И все же о многом они успели переговорить. Условились осенью начать совместную жизнь. Он торопил: не надо откладывать, приезжай сейчас, дом ждет хозяйку в любой момент… Калинкина притормаживала: разве может она бросить своих баб в разгар лета? Разве совесть позволит ей оставить колхоз, когда на всех рысях приближается уборка? Да как же о ней подумают люди? Ведь это все равно, что в бою покинуть свои позиции!
Нестеров чувствовал: права Дуня, научила ее жизнь суровому обхождению с собственными хотениями.
Да и ему предстоит многое до осени сделать. И прежде всего побывать снова на территории Тульчевского, забрать образцы пород и переправить их в областной центр, в лабораторию.
Весь август он затратил на эту работу. До территории Тульчевского пришлось на этот раз добираться на лодке. А потом ждать на ближайшей пристани у Песчаной Гривы попутный пароход и с ним