Приказы не обсуждаются. Игорь БерегЧитать онлайн книгу.
подозрительно, как на потенциальных эмигрантов, строили в очереди и пытливо выспрашивали о целях и сроках поездки, требуя каких-нибудь гарантий обязательного возвращения на родину. Евгений, стоя в этих очередях – секретаршу послать не мог, требовалось обязательное личное присутствие, – уже проклинал тот день, когда поддался на посулы немецкого искусителя. Но выдержал, вытерпел и получил наконец паспорта с вклеенными зеленоватыми Шенгенскими визами. Теперь они с Наташкой в течение месяца могли преспокойно мотаться почти по всей Европе и никто им слова не скажет. Кроме, конечно, российских и германских пограничников.
До Эрфурта, который находится в Тюрингии, то есть в самом центре Германии, из Москвы, естественно, никакого поезда не было. Но Евгений легкомысленно махнул на проблему рукой и заявил супруге, что они разберутся с этим на месте. Трудности следует разрешать по мере их поступления, а никак не раньше!
Купе международного вагона походило на кубрик подводной лодки: вроде и выглядит все вполне цивилизованно, но невероятно тесно. Как будто проектировали и строили вагон маленькие худощавые китайцы. Даже Кирилл, осмотрев дорожные апартаменты родителей, когда с бабушкой и дедушкой пришел провожать их, покрутил носом, почесал в своей гриве и сочувственно сказал, чтобы предки крепились и не поддавались на провокации. Получил от отца дружеский подзатыльник и несколько денежных купюр от матери: чтобы к старикам за средствами не приставал. И чтобы не курил, и домой возвращался не поздно, и читал, а не пялился в компьютер! Сын покивал, но ясно было, что далеко не все родительские инструкции будут исполнены в точности. У Мироновых-старших было такое выражение на лицах, словно детей угоняют в эту самую Германию, а не добровольно они туда едут отдыхать. С внуком старики оставаться не боялись, очень его любили и получали в ответ взаимность. Так что все обещало приятное времяпрепровождение, поскольку тылы у Мироновых-средних были прикрыты.
Наконец поезд тронулся. Пришло время делить полки. В купе с ними ехала еще одна дама. Ее пригласили друзья из Дюссельдорфа. Несколько лет назад уехали туда, обжились и теперь имели возможность зазывать к себе родственников и приятелей. Место у Ольги было третье, на самом верху, но даме, разумеется, неудобно было карабкаться по лесенке, которая больше подходила для обезьян, чем для людей, и сия горькая участь выпала Евгению. А куда было деваться?
Поезд отправлялся поздно, и за окном уже стемнело. Полки в купе опускали проводники, отпирая их особым ключом. Проводники были толстые и очень важные, преисполненные гордостью за свою особую миссию. Еще бы, международные рейсы! Они еле втискивали в купе свои объемистые пуза и, сопя, начинали орудовать хитрой железякой, куда-то ее втыкая и поворачивая. А Евгению вдруг пришло на ум сравнение с военной гауптвахтой. Или с тюрьмой какой-нибудь. Там койки тоже опускают только на ночь. В остальное время можно лишь сидеть или стоять. В соседнем купе кто-то вполголоса сравнивал их вагон с собачьим ящиком. Видимо,