Тайна царя-отрока Петра II. Адель АлексееваЧитать онлайн книгу.
дел и стыдных мыслей! Сами от себя вы держите в тайне чувствования свои, оттого и решились выведать что-нибудь. Зер шлехт, медхен! Своя голова – царица, а вы… чего ждёте от меня? Света много, Луны не видно, как буду гадать?
– А вы по ладошке, Яков Вилимович, – шепнула Марья Меншикова, лицом совсем не схожая с отцом, ни хитрости в глазах, ни силы, волосы – белым облачком, личико – как пасхальное яичко. Отец хотел её сосватать с юным Петром, а у неё совсем иной человек поселился в сердце. Ничего не поделаешь, надобно отойти, – Катерина уже ручку протянула, и Марья с Натальей и Варей отошли за боскеты.
У Катерины лицо бледное, а глаза тёмные, блестящие, Брюс раскрыл её ладонь, поводил по ней жёстким своим пальцем, перевернул, вбок поглядел – долго молчал и наконец промолвил:
– Кровь долгоруковская так и кипит, так и играет в тебе… Только не всё судьба делает так, как кому хочется… Амур? Глубокая линия любви… Только к чему – или к кому?.. Ветры танцуют посредине… Многие бедствия ожидают тебя, храбрая княжна. Однако и силы твои великие…
– А ещё? Что ещё там? Чего ждать?
– Разве мало я тебе сказал? Прочее – сама уразумеешь… И иди. Ежели дождёшься – покой получишь, – закончил он.
У Катерины горели глаза, она уже знала толк в амурных делах, её «петиметр» – кавалер из австрийского посольства и очень хорош собой. А Брюс уже вынес заключение, что девица сия нравная, привередливая, капризная.
– Высоко взлететь – тяжело падать, – добавил он. – Власть и роскошь убивают чувства… На твоей голове может быть либо корона, либо – железный крест: берегись, красавица, власти, да и себя самой…
– Да почему, почему? – вспыхнула Катерина.
– Das ist фатум, судьба. Иди, – скривив губы, бесстрастно заметил Брюс, отвернулся и произнёс сам для себя: – Чего ждать, чего гадать, коли не стало Петра Алексеевича? Он владел всеми основами знаний, стремился учиться, знал альфу и омегу всякой науки…
Между тем темнело, и на светлом небе обозначился бледный краешек Луны. Брюс поднял подзорную трубу, которую всегда носил с собой. Перед ним стояла Марья Меншикова. Долго молчал, глядел в небо, а сказал коротко:
– Знак твой в Плутонии, а у любезного тебе человека – в Меркурии, и озабочен он практическими делами… Весьма озабочен, кабы не повредило сие тебе. Хаос, хаос!.. Сосна и берёза не растут рядом – знаешь? Любить друг друга – не значит сковать другого… Суженый твой будет далеко…
Брюс знал «любезного» сердцу Марьи человека, даже учил его персидскому языку, и того должны послать в Персию. Звездочёт опустил подзорную трубу.
– А что потом? – вспыхнула Марья.
– Не ведаю. Иди!
Робея, предстала перед Брюсом Наташа Шереметева. Слыхала, что учёному ведомы всякие тайны, даже то, что под землёй, – по травам, камням, расположению угадывает он, где железо, а где медь, серебро, и называют его рудознатцем. Тот начал неожиданно:
– Вот бы кого мне в ученики! – Глядя в её нежное лицо, твёрдым пальцем