Неистовый Лимонов. Большой поход на Кремль. Евгений ДодолевЧитать онлайн книгу.
«Совсека» Саша Плешков занимался серьезными делами, включая все финансово-хозяйственные разборки, а мне поручено было заниматься кастингом. И я собирал штат нашей первой частной советской редакции как мог. Из своей репортерской альма-матер «МК» пригласил Пастернака (однофамилец) и Светлову (то же самое), а из журнала «Смена», где трудился до основания «Совершенно секретно», позвал ответсека Борю (Бобика) Данюшевского. Борис был грамотным портфелесоставителем, но… Помню «сменовский» эпизод. Захожу с заметкой про бит-квартет «Секрет» в кабинет ответсека и вижу взмыленного Данюшевского. Интересуюсь – в чем дело? Да вот, раздраженно отвечает, по разнарядке из ЦК ВЛКСМ надо срочно в номер рассказ поставить, а там редактуры невпроворот. Показывает мне рукопись. Живого места нет, массивные правки в каждом абзаце. Напомню, компов не было, правили ручкой и отдавали в машбюро для повторного набора. После корректуры – то же самое. Ну да ладно. Беру титульный лист, чтобы понять, что за автора слили нам комсаки (по-моему, курировал печатные СМИ тов. Орджоникидзе). Вижу: Фазиль Искандер. Давясь от смеха, иду к Мише Кизилову. Главный редактор «Смены» спас творение абхазского классика от редактуры Бобика, а вот Лимонову, увы, не повезло.
По забавному стечению обстоятельств именно с Эдиком 20 апреля 1990 года позавтракал в Париже Плешков, который был отравлен во время ужина с главным редактором влиятельнейшего в ту пору французского еженедельника VSD. Через пару недель выбыл из строя и сам основатель «Совершенно секретно»: два инсульта подряд, причем последний – после ночного визита в неохраняемую палату двух таинственных посетителей в штатском. Режиссер Борис Григорьев, снявший четыре фильма по сценариям Семенова, среди которых «Петровка, 38» и «Огарева, 6», в интервью киевскому проекту Виталия Коротича «Бульвар Гордона» в октябре 2011 года отметил:
– Конечно, мы смертны, но с болезнью и смертью Семенова не все чисто – мне кажется, ему просто помогли уйти. Юлиан многим переходил дорогу, многим был неудобен, потому что лез в такие сферы, в которые его не хотели пускать. К тому же у него была какая-то нечеловеческая, клиническая память, особенно это касалось документов. Ему достаточно было один-два раза прочесть любую бумагу, чтобы запомнить ее наизусть. Он помнил все – даты, факты, лица, фамилии. Причем сам этому удивлялся, говорил: «Что ни увижу, все запоминаю раз и навсегда». Очевидно, были люди, которые боялись, что однажды он сопоставит известные ему факты и сделает единственно правильные выводы. А делать их Семенов умел. У него, например, была своя теория убийства президента Кеннеди, очень, кстати, оригинальная, которую он обсуждал с людьми из КГБ. Кто знает, возможно, она была верна… Юлик был очень здоровым человеком, поэтому обширный инсульт, который с ним якобы случился, внушает мне большие подозрения. Конечно, это только мои ощущения, я не врач, и никаких доказательств у меня нет.
В помянутом юбилейном фильме Алевтины Толкуновой есть эпизод: создатель Штирлица встречается с поклонниками