Сталин против партии. Разгадка гибели вождя. Александр КостинЧитать онлайн книгу.
коммунистов найти для Политбюро нового арбитра, и Каменев, как неформальный первый заместитель Ильича в партийном ареопаге и официальный в Совнаркоме и СТО, автоматически превратился в лидера, на мнение которого отныне ориентируется большинство членов ЦК.
Лев Борисович, естественно, не желал, да и не имел права руководить Россией с постоянной оглядкой на рекомендации безнадежно больного кумира. Правда, ему не хватило храбрости честно и откровенно поговорить с Лениным о печальных обстоятельствах, побуждающих партию отстранить вождя от процесса управления. Впрочем, трудно назвать имя того, кто бы на это отважился. В итоге тяжкую миссию невольно исполнил Сталин, выплеснувший на Крупскую раздражение от постигшего триумвират поражения в споре с Красиным. Нормально, по-человечески потолковать с Ульяновыми не получилось. Вот и произошло неизбежное столкновение: генсек обругал того, кому не повезло попасть под горячую руку, – Надежду Константиновну. Ну а за бесцеремонной руганью скрывалось то, что никто не осмеливался произнести вслух: «Уважаемый Владимир Ильич, угомонитесь! Отдыхайте, лечитесь, только не мешайте нам работать! Вы более не можете подменять собой Политбюро!!!»[8]
Мог ли предполагать И.В. Сталин, что история сыграет с ним аналогичную злую шутку. Через тридцать с небольшим лет он будет также отстранен своими соратниками от власти, правда, не за год с небольшим, как это они сделали с Лениным, а лишь за несколько часов до смерти 5 марта 1953 года.
Однако ни Крупская, ни Ленин не догадались об истинной причине сталинской выволочки. А посему Надежда Константиновна на утро 23 декабря пожаловалась на грубияна Каменеву. Нашла кому жаловаться, человеку, который вероятно потирал руки в знак благодарности «грубияну», который выполнил за него самую «грязную работу» по отстранению Ленина от власти. Откуда ей все это было знать, а посему она искала защиты: «Лев Борисович …Сталин позволил себе вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова. Интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину… О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичем, я знаю лучше всякого врача, т. к. знаю, что его волнует, что нет … Я обращаюсь к Вам и к Григорию (Г.Е. Зиновьеву. – А.К.), как более близким товарищам В.И., и прошу оградить меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз… Я тоже живая, и нервы напряжены у меня до крайности»[9].
Днем того же 23 декабря Надежда Константиновна поведала о скандале мужу, сообщив при этом, что Сталин уже извинился перед ней, и она, простив его за эту выходку, уже помирилась с ним. Но на этом конфликтная ситуация не завершилась. Во-первых, Ленин направил «обидчику» гневное письмо с фактическим ультиматумом о прекращении с ним каких-либо отношений. А во-вторых, он в этот же день ближе к вечеру надиктовал цитируемое выше «Письмо к съезду», где Сталин из «любимчика» и «чудесного грузина» вдруг превращается
Там же. С. 31–32.
Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 190–192.