Великий государственник. Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи. Михаил ЛобановЧитать онлайн книгу.
шагаешь…
Куда же идти? «Он был бледный, утомленный, – говорил отец. – Я понимал: ему надо дать возможность отдохнуть…»
И сразу отца осенила мысль: «Ямка!» «Ямка» была совсем рядом. Они в несколько минут прошли путь до Колобовского дома. Конон был у себя. Не надо было ничего ему объяснять. Дядя Конон посмотрел на отца, на гостя, которого он привел, и сейчас же стал собирать на стол. Потом Сталина уложили на кровать за ситцевой занавеской и стали совещаться, как быть дальше.
– Лучше бы свести товарища к Кузьме, в кавалергардские казармы, – сказал Конон, – а то ненароком околоточный заглянет, пожалуй, усомнится, что товарищ – земляк, со Смоленщины…
Сталина вечером проводили в казармы кавалергардов. Там, во флигелечке вольнонаемных служащих, Кузьма Демьянович занимал две обособленные комнатки. Семейство его было в деревне, в комнатах оставался только родственник, молодой паренек.
В этом флигеле, рядом с казармами, рядом с Таврическим садом, куда то и дело подкатывали пролетки с придворными офицерами, Сталин прожил около двух недель.
Он часто бывал в городе, виделся с товарищами. Под взглядами казарменных часовых он спокойно проходил, прижимая локтем домовую книгу кавалергардских казарм.
Еще об одной встрече с Кобой в Баку в 1907 году рассказывал отец. Коба приехал с Лондонского съезда. Отца тогда арестовали вместе с бакинским комитетом партии. Улик против отца не было, его выпустили на поруки. Это был седьмой арест, и товарищи советовали отцу скрыться от полиции.
В низеньком глиняном татарском домике на Баилове мысе, где у хозяина-тюрка Сталин снимал комнату, отец беседовал с Кобой о своих делах, советовался, как быть. Отец рассказывал, что по приглашению Красина хочет с паспортом товарища Руденко уехать в Питер. Коба спросил, как предполагает отец добраться до Питера, что думает предпринять дальше.
– Ну что ж, – сказал Сталин на прощанье, – надо тебе ехать. Желаю благополучно добраться. – И добавил: – А вот тебе деньги, возьми, они тебе понадобятся.
Отец пытался отказаться, говорил, что деньгами его уже снабдили. Но Coco твердо и спокойно повторил:
– Бери, у тебя большая семья, дети. Ты должен им помочь!
…Зима этого года запомнилась мне снежными сугробами, морозами, ледяной санной дорожкой. В феврале, когда наступила Масленица, выехали на улицы украшенные лентами, звенящие колокольчиками и бубенцами низкие финские саночки.
– Садись, прокачу на вейке! – зазывали кучера-финны, взмахивая кнутами.
Коренастые лошадки, потряхивая заплетенными гривами, несли по укатанной дорожке смеющихся седоков.
– А ну, кто хочет прокатиться на вейке? Живо одевайтесь, поедем сейчас же!
Мы все вскочили с радостными восклицаниями. Только что из окна мы любовались проносившимися мимо санками – и вдруг нам предлагают прокатиться на них. И кто приглашает – Коба, Coco! В этот приезд свой в Питер он уже не в первый раз заходит к нам. Мы теперь знаем Coco ближе. Знаем, что он умеет быть простым и веселым и что, обычно