Орден для поводыря. Андрей ДайЧитать онлайн книгу.

      Пролог

      Всегда любил Алтай. Влюбился с первого взгляда, едва увидев его неистовые бирюзовые реки и серые, с ржавыми и белесыми потеками, камни. Ну и конечно – сосны. У нас, на севере Западной Сибири, сосны обычные. Пусть тоже величественные, кучерявые и стройные, но все-таки блеклые какие-то. На Алтае же сосны золотые. Стоит выглянуть солнцу – и бор вспыхивает, блестит. Словно и не деревья это, а столбы, поддерживающие гигантский купол общемирового храма.

      Впервые попал в горы еще юношей. Летом, после получения аттестата, отправились с отцом в турпоездку по Чуйскому тракту. На новеньких блестящих «Жигулях», радуясь солнцу и ветру, не задумываясь ни о чем. От Бийска до Кош-Агача. Хотели и дальше на юг, но в Акташе нужно было брать пропуск в пограничную зону, а во времена СССР это было не так просто сделать.

      Бывал и потом несколько раз. После малахольного переворота, когда КПСС стало нельзя, а порнуху по телевизору можно, Республика Алтай сделалась какой-то донельзя национальной. Высшие посты в Горно-Алтайске быстренько поделили старшие семьи алтайцев, которые тут же радостно распродали «в аренду» самые вкусные места горной страны новосибирским и барнаульским коммерсантам. У северного берега Телецкого озера, где я еще застал огромные травянистые луга и лес, отражающийся в воде, понастроили шикарных домов отдыха и пансионатов. У причалов появились современные моторные катера и яхты. Говорят, из озера все еще можно пить, но я бы не рискнул.

      Окрестности озера Манжерок тоже преобразились. Не знаю, ищет ли кто-нибудь в этом бассейне для купания отдыхающих, наполовину заросшем камышами, знаменитые «чертики» – водяные орехи и если ищет, то находит ли? Или после постройки горнолыжного спуска там даже рыба перестала водиться? Сие мне неведомо. Совещание по вопросам вскрытия и выставления на торги концессий на разработку месторождений из госрезерва проходило там зимой. Да и не до рыбалки было. Утром – пара докладов. Потом коньяк и горные лыжи. Вечером банкет.

      А мне всегда хотелось плюнуть на все, бросить в багажник «лексуса» палатку со спальником и рвануть в горы. Куда-нибудь, где нет назойливых туристов, не ловит сотовый и не продают мед. Где в чистых хрустальных ручьях живут маленькие стремительные рыбки, а в небе парят огромные орлы…

      Понимал, что это только мечта. Что бесконечные дела не отпустят и там, что спутниковый «Ирис» ловит везде. Но сама возможность этого как-то грела давно проданную золотому тельцу душу.

      Как там, в рекламе какого-то французского авто? «Не в этой жизни»? Вот уж точнее не скажешь.

      Глава 1

      Тропы

      Кто же знал, что всего через три месяца после моего, так сказать, нового рождения в новом теле и новом мире я окажусь на Алтае. С палаткой, скруткой из жестких солдатских одеял и верхом на капризной кобыле по кличке Принцесса. Ни сотовой, ни спутниковой связью здесь и не пахло. В реках полно рыбы, в небе – орлов. На скалах нет-нет да показывались надменные круторогие козлы, а в распадках изредка шуршали кустами косули. И ни одного туриста на тысячу верст вокруг. И мед никто не продает, даже если очень хочется его отведать. Вот куда, едрешкин корень, приводят мечты…

      Отряд растянулся по тропе версты на четыре. Где-то впереди, за очередной, бог знает какой по счету, скалой, в авангардном охранении двигалась полусотня с хорунжим Корниловым во главе. Нет, не тем Корниловым – Иваном Яковлевичем, – что без большого успеха охранял мое спокойствие в Томске, а с его средним братом Михаилом. Младший из братьев, Артемка, служил у меня денщиком. Так-то Михаил командовал четвертой сотней Томского казачьего полка, но сам вызвался в поход и даже согласился остаться в будущей крепости на зимовку. Кто-то ведь должен был подготовить долину к массовому переселению станичников, которое мы с майором Викентием Станиславовичем Суходольским планировали начать будущей весной.

      Сам майор, кстати, давно отстал. Еще в Барнауле. А я задерживаться в горнозаводской столице АГО не счел нужным. Красивый, конечно, город, но уж больно неприветливый. Как закрытый «почтовый ящик» советских времен. Подумать только! Я целые сутки в Барнауле пробыл, а горный начальник не удосужился меня к себе пригласить. И ежегодное заседание горного совета – слабое тому оправдание. Можно подумать, у них там регламент и Фрезе минутку выделить не мог. Варежка, он же Пестянов Ириней Михайлович, порассказывал про их совещания. Это когда несколько десятков высших чиновников АГО на полмесяца весь Барнаул на уши ставят. Лучшие номера в гостиницах, банкеты в первоклассных ресторациях, лихие гонки на тройках по главным улицам сибирских Афин. Баня, водка и доступные девки. Знакомая картина. И ведь когда-то еще успевают годовой бюджет верстать, себя не забывая! Выдающиеся люди!

      Впрочем, зачем горному начальнику с кем-то еще совещаться? У него ведь и дети есть, и зятья из известных – тьфу, блин! – горных династий.