Силиконовое сердце. Татьяна ЛуганцеваЧитать онлайн книгу.
над телом мужчины и начал внимательно осматривать его сантиметр за сантиметром, покачивая головой и цокая языком.
– Он не наркоман, следов от инъекций я нигде не вижу…
– Я же вам это и говорил! Вы что, не верите мне на слово? – возмутился пострадавший.
– Мы видим тебя в первый раз, почему мы должны тебе верить? – здраво рассудил хирург.
– И надеюсь, что в последний… – сквозь зубы добавила Ева.
– Ты ведь скрываешь от нас интересные факты своей биографии, сынок? А еще требуешь, чтобы мы тебе верили, – сказал Евгений. – Откуда у тебя вот это? – показал Евгений Ильич на рваную кровоточащую рану на его левом боку.
– Попал в аварию, вы же знаете…
– Ты кого хочешь обмануть? Я год проработал ведущим хирургом в военном госпитале, пока не спил… не захотел поменять место работы! Это – огнестрельное ранение, и пуля, похоже, застряла между ребер! От этого ты и потерял сознание, перед тем как врезаться в машину нашей глубокоуважаемой Евы, от боли и кровопотери!
– Евгений Ильич, я, честное слово, не стреляю в людей, если они въезжают в зад моей машины, у меня и оружия-то нет, – оправдывалась Ева, неся к столу от раковины эмалированный тазик с водой и ставя рядом с мужчиной.
– Может, все-таки сообщим в органы? – прищурил глаза Евгений.
– Нет, пожалуйста… не надо… – прошептал мужчина.
– Вы оставите безнаказанными людей, которые подстрелили вас словно куропатку? – удивился бывший хирург.
– Я думаю, что он сам хочет их наказать, – усмехнулась Ева, косясь на его накачанное тело, золотую цепь и золотые, дорогущие часы.
– У вас было трудное детство? – спросил мужчина, открывая темные глаза и в упор глядя на Еву. При этом у него с лица не сходило какое-то презрительно-пренебрежительное выражение, словно он вынужден общаться с раздавленным тараканом.
«Терпеть не могу такой контингент людей, и хорошо, что по жизни я с ними не сталкиваюсь и не общаюсь, – мелькнула мысль у Евы. – Вот только по иронии судьбы его «Мерседес» столкнулся с моими «Жигулями», и это – факт, который не опровергнешь».
– У меня было не только трудное детство, но и трудная юность и трудная зрелость, – спокойно ответила Ева и принялась методично обмывать его лицо и тело от разводов крови, – и, по всей видимости, вся моя жизнь завершится не менее трудной старостью.
Девушка понимала, что Евгений по-настоящему мог помочь этому человеку. Она также видела, что этот лысый парень уже очень плох и что он очень мужественно терпит боль, этого тоже нельзя отрицать. Но также Ева осознавала, что, во-первых, Евгений пьян, во-вторых, в затхлом помещении морга нет никаких условий для проведения хоть какой-нибудь мало-мальски несложной операции. Ева заметила, что и раненый парень с тоской смотрит на покойников рядом и на человека в семейных трусах и майке, в ботинках на босую ногу и с всклокоченными волосами. И ведь это именно он теоретически должен спасти ему жизнь.
– Я не ошибся, это морг? – спросил он, сглотнув.
– Не ошибся, милок, вот именно – морг! – гаркнул Евгений. –