Дыра. Дмитрий Николаевич МоскалевЧитать онлайн книгу.
годом. Убеждая, что нет предела совершенству, что всего лишь маленький рабочий еще не достиг того просветления, того совершенства гуру по наворачиванию гаек на болты, когда бы он смог шагнуть на ступеньку выше на профессиональной лестнице. Так он и оставался целых пять лет в одной должности, от которой его уже тошнило, а что ещё хуже – он просто профессионально выгорел. Но он неплохо рисовал и тем спасался от глубокой депрессии. Салли иногда подливала масла в огонь, дела ее тоже не клеились. Они думали, что они никогда не выберутся в жизнь, никогда не выберутся из этой грязи и нищеты, и они не имели в виду блеск и роскошь, хотя бы больше, чем еда и одежда.
Его кормили обещаниями о повышении, каждая перспектива обходила его стороной. Капитализм словно смеялся над ним, словно открывал свой рот, полный золотых зубов, и твердил ему поучающим тоном, что он ничтожество, ничего не достиг и у него нет будущего, что он неперспективный и вообще ни стратег, ни менеджер. «Для рубки денег нужно быть избранным, – твердил ему голос, – иметь особенные качества, которых у него нет, одним словом, нужно быть “сверхчеловеком”, сверхпотребителем и сверхумником или чьим-то знакомым, имеющим влияние и защиту». Так он и рулил баранкой своего старенького «Шевроле» по наизусть изученной дороге, от поворота до поворота, через шлагбаум, подъезжая к проходным. С поиском другой работы ему не везло – он был нигде не нужен.
Сэм ещё помнил то разгромное собеседование, на котором его разорвали в клочья. Он упал в собственных глазах и никому не рассказывал о неудаче на работе, если только людям вне работы, которым он доверял и принимал их советы, без них он бы пал духом.
Собеседование за собеседованием ему твердили, что он не годен для работы, каждый раз придумывая новые отговорки, но он знал и все знали правду. Виной всему была его неуверенность, он был неопытен, и его легко можно было запутать и перебить. Сэм тяжело выражал свои мысли вслух, хотя из него вышел бы отличный писатель – пером он владел отлично.
Все гнило и разваливалось, словно дерево с трухлявой сердцевиной, а теперь еще и сырость пришла, но парень этого не видел и не осознавал. Он любил свой дом, любил работать и мечтал закончить университет.
Все всё знали, но все молчали. Молчал и Сэм, он не хотел потерять работу, хоть работа ему и надоела, жуткое скучное однообразие и бесперспективность. Идеализм его не привлекал, жалкое подобие бизнеса. Сэм хотел работать, быть полезным.
«Будь стоиком, – говорил он сам себе. – Греки терпели, и ты потерпишь. Могло быть и хуже, нечего опускать руки. Расстраиваться из-за каждой неудачи – не хватит расстройства». Сэм хлопнул дверью, поздоровался с коллегами и шагнул через турникет.
3
Китай трясло в лихорадке, пока весь мир шатался по барам и ресторанам и жарил шашлыки в парках. Китайский вирус добрался и до АФ и поджидал уже за углом. Незначительные новости доносились до провинций, но ситуация усугублялась, и в эру интернета поднялась шумиха, паника, и вот-вот закрыли бы Техас на карантин и вместе с ним зараженный и опустевший Нью-Йорк.
Машины