Молодой маг Хедин. Ник ПерумовЧитать онлайн книгу.
даже не повернёшься спиной.
«Женщин и детей», – подумал Отец Дружин. И сразу же одёрнул себя: «Нет. Что они станут делать без мужчин? Только погибнут зря. Нет, выводить, так всех…»
Легко сказать, но как?
– Люди! – загремел Старый Хрофт, резко вскидывая голову. Голос его услышали во всех без исключения концах селения, даже те, кто прятался в погребах и подвалах. – Все сюда! Немедля! Надо уходить, скорее!
Бегущие, суетящиеся, толкающиеся и спотыкающиеся обитатели безымянной деревушки останавливались, замирали, с изумлением глядя на Хрофта, словно впервые заметив.
Никто даже не спросил: «Кто ты?»
Тёмно-синий плащ развевался за плечами Отца Дружин, безжалостно треплемый свежим ветром. Одной рукой придерживая широкополую шляпу, Старый Хрофт поднял посох, указывая на вытянувшийся язык леса.
– Туда! Все туда! Я – последним!
Ни одного возражения, ни единого даже взгляда, где читалось бы сомнение.
Но со всех сторон, без малейших просветов, надвигается целая туча летающих огоньков, и острый глаз Старого Хрофта видит уже не огоньки, не отблески, а громадных, чуть ли не с волка величиной, ос, полупрозрачных, светящихся изнутри.
Откуда Молодые Боги выдернули их, из какого мира – кто ведает? Но не приходилось сомневаться, что для мечущихся людей их появление означает отнюдь не весёлый праздник с пляшущими в небе разноцветными огнями.
Что осталось у него, Старого Хрофта? Нет Гунгнира, нет Золотого меча, зато есть посох, а им очень удобно чертить руны, старые добрые руны Хьёрварда. Руны, что победители то ли забыли отобрать или сломать, то ли просто пренебрегли ими. Нет, они не совершили ошибки, силы в тех рунах почти не осталось, Митгардом владели теперь новые хозяева. Но следы старой памяти ещё оставались, невозможно оказалось вытравить её полностью из костей земли и корней древних гор, из ключей и сбегавших к морю потоков.
Р-раз – проводит посох в дорожной грязи первый росчерк рождающейся руны.
Два – словно старый друг положил Отцу Дружин руку на плечо. Знакомая сила, вернее, её отзвук, толкнулась в грудь, согревая кровь. Знакомая ярость, память, пришедшая с Боргильдова поля, – ты вновь встаешь на пути силы, сожравшей всех, кто был тебе дорог, сжёгшей Асгард, и вот теперь, похоже, решившей покарать и эту деревушку, где обратилось в пепел уже их собственное святилище.
Три – последняя черта, и руна оживает, отделяется от земли, отрясая с себя прах вещественности, распускается, подобно цветку молний, воспаряет, плывёт, набирая разбег, прямо на приближающуюся стену насекомых.
– Быстрее! – рявкнул Хрофт, видя замешкавшихся селян: те наконец рассмотрели летучих страшилищ.
И такая сила полнила сейчас его голос, что повиновались ему мгновенно, без колебаний.
Руна плыла, не видимая сейчас ни для кого, кроме самого Хрофта; пальцы его вновь сжались, так, что захрустел даже матёрый дубовый посох в руках.
Ведь если в руне не сыщется достаточно сил…
Тем