Карибская сага. Андрей БондаренкоЧитать онлайн книгу.
а по его морщинистой щеке стекала тоненькая струйка крови.
А это что ещё за номер? Мисс Мэри Хадсон лежала на прибрежной гальке: сжимала в своих нежных ладонях старенький охотничий карабин и старательно целилась…
– Ложись! – заорал Ник и сильно дёрнул Банкина за ногу.
Глава третья
Село Ловозеро и его обитатели
Ник неловко упал на дно лодки и сгруппировался, изображая из себя человеческий эмбрион. Именно в такой позе, по мнению преподавателей из учебного центра НКВД, следовало находиться при «слепом» обстреле со стороны противника.
Рядом с ним – таким же неаппетитным эмбрионом – скорчился Банкин.
«Один, два, три…», – считал про себя Ник количество прозвучавших выстрелов. – «Шесть, семь.… И что это такое нашло на Мэри? Может, с ума сошла – от перенесённых лагерных тягот и невзгод?».
На цифре одиннадцать лодка вздрогнула, неожиданно тронулась с места и, влекомая быстрым течением, уверенно понеслась в открытое море. Выстрелы тут же прекратились.
Выждав минуту-другую, Ник уселся на скамью, взялся за вёсла и стал усердно грести, направляя лодку наискосок от берега.
Улыбающийся Банкин уверенно взгромоздился на кормовое сиденье и ехидно поинтересовался:
– Куда гребёшь-то, командир? В Архангельск, не иначе, собрался? Давай-ка к берегу, а? Похоже, что ты так ничего и не понял…. Мэри не в нас стреляла, а в этот канат дурацкий. Она же нас вытащила из ловушки, а ты подумал – невесть что. Стыдно тебе должно быть, командир!
Ник раздражённо бросил вёсла, свесился над носом лодки, осмотрел конец толстой верёвки, перебитой меткой пулей, с чувством сплюнул за борт и зло пробормотал сквозь стиснутые зубы:
– Вот, теперь сам садись за вёсла и греби к берегу, раз родился таким сообразительным…
Мэри помогла вытащить тяжёлый нос лодки на чёрную прибрежную гальку, спросила озабоченно:
– Случайно никого не зацепила? Уже больше двух лет не держала оружия в руках, могла и разучиться.
– Что вы, дорогая, – ответил Ник, смущённо глядя в сторону. – Артемида не может разучиться метко стрелять, никогда и ни при каких обстоятельствах…
К ним мелкими шажками подошёл пожилой худенький саам, голова которого была щедро обмотана несколькими слоями белоснежного шёлка. На плече у старика висел старенький карабин, а в правой трясущейся руке был зажат казначейский билет.
– Доча, – просительно проговорил саам, – ударь меня ещё раз по голове, раз ты за это платишь такие деньги. Мне не жалко, бей смело, – и согнулся в полупоклоне, подставляя Мэри свой перевязанный затылок…
Двигатель полуторки гудел надсадно и тоскливо, словно бы раздумывая, а не стоит ли помереть – раз и навсегда? Ну, его, этот несправедливый Мир, пусть уж эти неблагодарные людишки сами прут на Крестовский перевал свою дурацкую железную колымагу…
Ник сидел в кабине машины рядом с шофёром – сержантом НКВД Иваном Ефремовым, крепким кряжистым сорокалетним мужиком из кубанских казаков.
Майор