Соль земли. Георгий МарковЧитать онлайн книгу.
по рюмкам и стаканчикам.
За столом пожалели, что не может сесть вместе со всеми Марей Гордеевич. По настоянию Анастасии Федоровны его привезли к Лисицыным, и он лежал сейчас на кровати, отгороженной тесовой побеленной переборкой.
Когда Лисицын наполнил рюмки, Ульяна, переглянувшись с Анастасией Федоровной, сказала:
– Давайте выпьем за то, чтоб все задуманное исполнилось.
– Это как понять? – спросил ее отец.
– А так, тятя: задумал ты Синеозерскую тайгу заповедной сделать – пусть сбудется. Задумала Анастасия Федоровна курорт открыть – пусть это случится…
– Хорошо, Уля! Хорошо! – закричал Лисицын. – Это ж прямо в самую точку!
Подняла свою рюмку и Анастасия Федоровна. Только Максим продолжал сидеть с опущенной рукой. Все посмотрели на него, как бы говоря: «Ну, что же, ждем!»
– Да-а… – протянул Максим и взглянул на девушку. – Задали вы мне, Уля, задачу! Вот какое дело, товарищи, есть решение облисполкома об отводе Синеозерской тайги под вырубку…
Ульяна тихо охнула, а Лисицын быстро поставил рюмку на стол, расплескав вино.
– Под вырубку?! – хрипло переспросил он, словно кто-то стиснул ему горло. – Не будет этого! Советская власть не допустит! Ни за что не допустит!
В этот же день, под вечер, Максим направился вместе с Артемом, который отыскал его у Лисицына, в гости к Мирону Степановичу Дегову. Льновод жил в большом крестовом доме, срубленном из отборных лиственничных бревен. Стоял дом неподалеку от обрывистого берега.
Пока они неторопливо шли по Мареевке, Артем то и дело заглядывал Максиму в лицо, без умолку говорил негромким доверчивым голосом:
– Когда у меня выпадают свободные часы, люблю я читать в журналах критические статьи о книгах наших писателей. Временами дельные вещи попадаются. Иной раз читаешь про одну какую-нибудь книгу, а мысленно охватываешь взором и свою жизнь, и жизнь знакомых людей. Нелегкая это штука – написать о нашем современном человеке сущую правду. Вот возьми, к примеру, Дегова. Передовой человек, новатор сельскохозяйственного производства, а присмотрись к нему – и многое в нем поразит тебя.
Недавно был у меня его старший сын, просил, чтобы повлиял я на отца. Не хочет старик отпускать его из семьи, держит всех под своей властью. Пытался я разговаривать с отцом. «Не пора ли, говорю, Мирон Степанович, сыновей из-под своего крыла выпускать?» Так ты понимаешь, Максим, он и слушать не хочет. «Нас, говорит, у отца было не три, а пять сыновей, и все вместе жили. Двадцать семь человек за стол садились. Вот какая семейка была! И ничего! Люди с сумой по миру ходили, а мы всегда свой хлеб ели».
Я пытался убеждать его, что теперь, мол, другая жизнь, не обязательно всем сыновьям и внукам в одном доме тесниться. Он и на это свои доводы имеет. «Оттого, говорит, что Деговы большим семейством живут, колхозному делу и Советскому государству только польза одна. В своем семействе я сам за каждым догляд имею. Недаром же никто еще из Деговых не слышал попреков от колхозного правления или бригадиров». В разговоре