Воспоминания воображаемого друга. Мэтью ГринЧитать онлайн книгу.
от нее. Я не могу смотреть на Грэм, потому что все равно смотрю насквозь. Но потом все-таки заставляю себя повернуться.
– На что это похоже? – спрашиваю я.
– Ни на что, – говорит Грэм и поднимает перед собой руки.
Я вижу сквозь ладони лицо Грэм, только на этот раз оно не улыбается. Ее руки будто из вощеной бумаги.
– Не понимаю, – говорю я. – Что случилось? Меган слышит тебя, когда ты с ней говоришь?
– Ну да. И видит. Мы только что десять минут играли в классики.
– Тогда почему она больше в тебя не верит?
Грэм вздыхает. Потом вздыхает еще раз.
– Она не то чтобы в меня не верит. Просто я ей больше не нужна. Раньше она боялась разговаривать с другими детьми. Меган заикалась, когда была маленькой. Теперь это прошло. Но когда она заикалась, она пропустила много времени, которое могла проводить с другими детьми и завести друзей. Теперь она нагоняет упущенное. Две недели назад она познакомилась в песочнице с Энни. Теперь они с Энни все время разговаривают. Им даже за это вчера сделали замечание в классе, потому что надо было читать. А сегодня, когда мы играли в классики, подошли другие девочки и тоже стали играть.
– Что значит заикаться? – спрашиваю я.
Мне интересно, вдруг Макс тоже заикается?
– Это когда не получается сразу сказать слово. Меган как будто спотыкалась. Она знала, какое слово надо сказать, но не могла его произнести. Я часто медленно для нее говорила нужное слово, и тогда она могла повторить. Но теперь она заикается, только если испугается, или занервничает, или от неожиданности.
– Ее вылечили?
– Вроде того, – говорит Грэм. – Она каждый день занималась с миссис Райнер, а после школы еще и с мистером Давидоффом. Это заняло много времени, но теперь она очень даже неплохо говорит и может подружиться с другими детьми.
Макс тоже занимался с миссис Райнер. Вот бы узнать, можно ли его вылечить. А мистер Давидофф? Может, он тот самый психиатр, к которому хочет его отвести мама?
– И что ты собираешься делать? – спрашиваю я. – Я не хочу, чтобы ты исчезла. Как можно это остановить?
Мне жалко Грэм, но мне кажется, что нужно ее об этом спросить для себя, а то вдруг она исчезнет у меня на глазах? Нужно спросить, пока есть возможность.
Грэм открывает рот, чтобы ответить, но ничего не говорит. Она закрывает глаза, потом трясет головой и трет руками глаза. Я думаю, что это она, наверное, заикается. Но потом она начинает плакать. Я пытаюсь вспомнить, знал ли я кого-то из воображаемых друзей, кто умел плакать.
По-моему, нет.
Я смотрю, как Грэм низко опускает голову и плачет. Слезы ручейками текут у нее по щекам, капают с подбородка, и я смотрю, как они падают на стол и сразу исчезают.
Так же скоро исчезнет и Грэм.
У меня такое чувство, будто я снова в туалете для мальчиков. Томми Свинден заползает в кабинку. Макс стоит на унитазе, брюки сползли до колен. А я стою в углу и не знаю, что сказать и что сделать.
Я жду, и вскоре плач превращается в тихие всхлипывания. Жду, когда у нее закончатся слезы. Пока она снова не откроет глаза.
Потом