Лето, бабушка и я. Тинатин МжаванадзеЧитать онлайн книгу.

      Бабушка ставит меня в тазик и моет холодной водой, я поджимаю ножки и повисаю на бабушкиной шее.

      – Вот так тебе, так тебе, может, остынешь немного, встань, кому говорю! Следите за ней в оба, – командует бабушка брату и сестре и уходит за свежей майкой: те стоят с красными ушами и всхлипывают. Наконец-то они в моем распоряжении!

      – Вот дурная, – возмущенно бурчит брат, намекая на сестру. – Это она виновата, что мы ребенка упустили!

      – Язык вырву и в руку дам, еще раз вы друг друга обзовете! Сто раз вам сказано: плохое слово – отрава души, Сулхан-Саба[1] притчу в школе не учили? Ножевая рана заживет, а рана от злого слова – никогда.

      – А ты что все время нас проклинаешь? – ехидничает брат.

      – Ты чем слушаешь? – Бабушка вытирает меня полотенцем на тахте, я безмятежно задираю ноги к потолку и замечаю баночку с тушью на полке: надо бы ею заняться в ближайшее время. – Всегда добавляю: вашему врагу, вашему врагу.

      – Ох, какой я несчастный, – тяжко вздыхает брат, – в доме одни девчонки. У Бахвы брат есть, Мераб. Мама не может мне брата родить?

      – Совсем хорошо! – сводит брови бабушка. – Разве можно говорить – «я несчастный»?! Нельзя Бога обижать, говори – я счастливый, я умный, я хороший. Сам себе судьбу портишь!

      – Ага, я говорила, что мама девочку родит, а ты не верил! – торжествует сестра, наигрывая мазурку на пианино. – Я выиграла!

      Брат со значением длинно вздыхает и уходит в свою комнату, хлопнув дверью.

      – Капки! – басом говорю я, чтобы все прекратили спорить.

      Пока все умилялись, я наметила себе программу на день: надо проверить, какой звук издают выброшенные с балкона чайные ложки и стеклянная пробка от графина.

      Стрижка

      Бабушка нацепила кособокую соломенную шляпу и вздохнула:

      – Кашу ты не ешь и молока не пьешь. Чем тебя кормить?

      – Курицей, – так же строго ответила я и потянулась за папиным бритвенным прибором.

      – Руки!.. Где я тебе курицу возьму, наседка только села яйца высиживать. Цыплятки вылупятся, выкормлю их, подрастут, только к осени их резать можно.

      – Зарежь наседку, – спокойно подсказываю я непонятливой бабушке. Она смотрит ошарашенно:

      – Ну, волчья порода!

      И смеется, как только она умеет: гудит с поджатыми губами, и плечи трясутся.

      – Ладно, поищу в гнезде, может, свежих яиц снесли. А ты сиди тут и ничего не трогай! Если выйдешь во двор – цыгане унесут.

      Что такое «цыгане», я не знаю, но слышу про них довольно часто: если залезаю с грязными ногами на диван, то «цыганский ребенок!», если накручиваю на себя цветные тряпки – «цыганская красотка!».

      – А зачем они меня унесут? – озабоченно спрашиваю, попутно пробуя стянуть спички.

      – Руки!.. Как зачем – им тоже такой ребенок нужен, волосы смотри какие – золотые, колечками. Ты моя русалочка!

      Еще она запретила трогать нож, коробку для шитья, класть в рот пуговицы и лобиоСкачать книгу