The Odyssey (Translated into verse by Alexander Pope with an Introduction and notes by Theodore Alois Buckley). HomerЧитать онлайн книгу.
оказалась у девчат.
Вечер, извините, перестал быть томным. А когда уж «случайно» в комнату зашёл комендант общаги, да, узнав, в чём дело, мигом принёс бутылку шипучего, то тут уже начал гулять весь коридор второго этажа.
«Горько» и снова «горько» неслось отовсюду. А молодым что! Вот то-то!
Видно, комендант был человек сердечный. Потому как в третьем часу ночи появились дрожки, которые помчали молодых на Электрическую, где в бараках было проживание Николая Ивановича Абазы, мастера электростанции.
Конечно, какая же гулянка без песен. Особенно когда свадебная. Поэтому, когда молодые выходили из комнаты, девочки затянули:
Косив Ясь конюшину,
Поглядал на дивчину.
А дивчина жито жала
И на Яся поглядала[2].
Утром Николай Иванович, выпросив у директора электростанции машину, с шиком подвёз Валю к общежитию.
Коменданту были переданы армянский коньяк и целый набор молдавских очень вкусных вин. Девушек тоже на забыл мастер Абаза.
Эх, жизнь налаживается!
Правда, в первую неделю Валя своим соседкам ничего не могла объяснить.
Рассказала, что была знакома с Колей несколько часов, когда подвозила столбы.
Подружки обиделись. Никто из них не поверил Вале. Совершенно не знать человека и выйти за него замуж. Перед этим целоваться только один раз. Это сверх всякого воображения. Но что делать?! Валька клянётся мамой и папой, что отчества его не знала. А уж фамилию – какая-то Абаза, на вот тебе.
Но в конце концов девы решили – вот это и есть настоящая любовь. Ведь Адам Еву тоже не очень-то хорошо знал. Так что поверим этой распутнице, как прозвали её в комнатке.
Валя училась и стала, конечно, медицинской сестрой с дипломом, умением делать повязки, брать кровь из разных мест и выносить судна.
Валя ко всему относилась серьёзно. Раз так велено по протоколу, то исполнять нужно обязательно.
Ну, а про Колю Абазу мы, конечно, расскажем. В своё время. И в своём месте.
А пока – подруга Вальки – Калерия Полонская.
Прежде чем рассказывать о Калерии, хотелось бы отметить, что, как уже говорили, в Городке было намешано разных наций. Не очень уж много, но достаточно для активной работы органов. На самом деле, польская национальность. Враги! Явные и неявные. Мало ли что – Дзержинский-Менжинский. Или венгры – правда, их особо трогать не рекомендовалось. Во-первых, малая численность. Во-вторых, Бела Кун. Лучше не связываться. Теперь еврейская нация. Её тоже желательно не трогать. Ибо весь центральный аппарат органов хорошо ими заполнен и – не высовывайся.
Короче, в Городке национальности, вызывающие внимание органов, есть. Но надо думать.
И ещё одна странность. Браки Городка уж очень непонятные. Редко встретишь твёрдую славянскую семью. Иванов – папа, Иванова – мама и дочь Иванова. А так, если жена – россиянка, аж в незнамо каком поколении, то муж – Абаза. Или жена польская – муж, конечно, еврейский.
У органов голова шла кругом, а Городок жил своей
Белорусская народная песня.