Опасная фамилия. Антон ЧижЧитать онлайн книгу.
Зачем пожаловали?
– А ни за чем. Так, развеяться.
– Значит, не хотите по-дружески беседовать. Жаль. А мы бы с Филимоном про обруч, что вы так неудачно в купе сбондили[3], могли бы вдруг забыть. И, скажем, отвезти на Царскосельский вокзал, на поезд обратный посадить. Мое предложение остается в силе. Подумайте, что вам выгоднее: получить год каторги за воровство, которое вам славы не сделает, или…
Сонька презрительно фыркнула.
– Вот еще, глупости! Никакого перстня я не брала. Незачем на меня наговаривать, господин полицейский.
– Вот и мы с Филимоном удивляемся, – горячо согласился Ванзаров. – Что это вас на такую мелочь потянуло. Для вашего-то размаха – сущий пустяк. Вещичка глянулась?
– Говорю же: не резала я перстень. Незачем он мне. Да и не идут моему облику такие украшения.
Ванзаров не мог не согласиться: воровка все равно остается женщиной. А такое старомодное украшение ее молодости никак не подходило.
Пора было заканчивать душевные беседы и оформлять раскрытие кражи, записав в дело, что задержанная отказывается от содеянного. Но тут в допросную заглянул чиновник и попросил господина Ванзарова к телефонному аппарату.
– Госпожа Брильянт, наша приятная беседа еще не окончена, – сказал он. – Оставлю вас в обществе милейшего Афанасия. Не скучайте!
Его наградили таким взглядом, что был бы из стекла – порез вышел бы глубокий.
Из рук городового Ванзаров принял телефонный рожок, к которому не совсем еще привык, и сказал в черный тюльпан амбушюра: «У аппарата». На том конце раздалась долгая и бурная тирада, которая была выслушана, не перебивая.
– Вы уверены, что хотите видеть именно меня? – спросил Ванзаров и, получив веские заверения, что иначе невозможно, и ему будут чрезвычайно обязаны, и прочее, и прочее, ответил: – Хорошо, сейчас буду. Раз так близко, на Большой Морской.
9
Стива перебрался со всем семейством из Москвы в Петербург лет десять назад. И ни разу не пожалел об этом. Столица всегда освежала его после московской затхлости, здесь в нем просыпались энергия и жажда деятельности. Москва, несмотря на свои cafes chantants и омнибусы, была все-таки стоячее болото, а Петербург физически приятно действовал на Степана Аркадьевича. Он молодил его. В Москве он поглядывал иногда на седину, засыпал после обеда, потягивался, шагом, тяжело дыша, входил на лестницу, скучал с молодыми женщинами, не танцевал на балах. В Петербурге же он всегда чувствовал десять лет с костей. Светское общество приняло его благосклонно, перед ним открылись двери всех лучших домов.
Но важнее всего, что Стива получил место в Министерстве путей сообщения. Должность его была достаточно высока, чтобы не быть обременительной. Кроме солидного жалованья, она приносила такой легкий и значительный доход, что Стива мог наконец ни в чем себе не отказывать, щедрой пригоршней черпая удовольствия столицы.
Сойдя с поезда на Царскосельском вокзале, он подумал, что неплохо было бы прогуляться до службы. Погода стояла чудесная, он чувствовал себя
Обруч – перстень, сбондить – украсть.