Записки дивеевской послушницы. Ольга ИженяковаЧитать онлайн книгу.
только когда совсем ночь, темно.
– Как он сейчас живет?
– Он учится хорошо и любит Россию, когда станет взрослый, приедет сюда жить, навсегда приедет.
– Еще дети есть?
– После Акрама мальчик был, хороший, заболеть вечером и умер. Мы врача вызывать, а он не приехать, потому что полиса нет. Тогда и у мужа тоже нет. Это потом муж полис получить, и гражданство, и разрешение на работу. А у меня так и нет. Восемь тысяч надо. У меня еще Хамит есть, совсем маленький, десять месяцев. Вот, видишь, грудь течет. Молоко бежать. Я его только вечером кормить, когда приду домой. Отсюда, когда хозяин отпустит, час ехать, совсем ночь будет. Хамит с мужем теперь, ждут меня. Хозяин хороший, такого еще не было у меня. Все время учить говорить меня на русском язык, а то я совсем не знать. А когда язык не знать, как работать найти? А тут даже разрешил гостям на стол подавать кушать и говорить пириятного аппетита. Нравится? Пириятного аппетита, литература.
Дорожный калейдоскоп
Многокилометровое расстояние мне нужно было преодолеть за один день. Сначала на автобусе, затем на поезде, после – на теплоходе. И мне совсем, совсем не хотелось останавливаться в гостиницах, где я всегда чувствовала себя очень неуютно. А потому от очередного пункта «А» до опять же очередного пункта «Б» я летела, словно на крыльях. Это выглядело так: в кромешной темноте по скользкой от дождя улице катит такси; водитель уверяет, что от моего дома до автовокзала десять километров, а потому и плату требует соответствующую. Но я-то знаю, что это расстояние равняется шести с половиной километрам, я много раз проходила его пешком и поэтому пытаюсь спорить. Бесполезно. По капоту барабанит дождь, и мне начинает казаться, что кто-то невидимый шепчет: «Мол-чи, мол-чи». И вправду лучше ведь смириться, чем идти пешком в темноте по дождю…
На автовокзале много людей. Все женщины с тяжеленными сумками (и я тоже), мужчины – налегке. Заспанная кондукторша говорит, что такое количество безбилетников, как сейчас, видала бы она в гробу.
– И куда все прут?
«Но если водитель разрешает ехать стоя, то пусть едут, – молчу я. – В конце концов, никто не виноват, что за два дня до рейса билетов уже не было. Лето на улице!»
– От этих каникул, отпусков у транспортников одна головная боль. Больше ничего! – вздыхает кондукторша и продолжает: – Хоть бы автопарк обновили, а то автобусы на ходу сыплются. Никто о людях думать не хочет.
В салоне весело. Большая компания едет со свадьбы. Гитара, водка, песни, воспоминания.
– Я все никак понять не могу, почему Андрюха на такой старой женился? – кричит сосед рядом, поворачиваясь к девушке на заднем сиденье. – Он че, совсем офигел? Сколько ей там? Тридцать четыре? А ему двадцать три, прикинь? Это же почти пенсионерка! Нет, я, конечно, понимаю. Дом, всем обставленный, дача, машина и все такое. Но ведь могли и так жить! Зачем позориться-то на всю округу? Вон сколько молодых баб кругом! И образованных, и при деньгах, и вообще разных!
Девушка с заднего сиденья отвечает, что у них большая любовь…
– Какая может быть любовь в наше время, – возражает