Ружья и голод. Книга первая. Храмовник. Валерий Валерьевич ОрловскийЧитать онлайн книгу.
еретической страсти познать все тайны Бога, углубиться туда, где есть только Дьявол и его деяния, они копали так долго и так жадно, что забыли к чему все это может привести. Даже те открытия, что, казалось бы, должны принести пользу, стать для человечества панацеей, несли лишь тьму и смерть. Лекарство от рака – будем продавать его по такой цене, что простые люди просто не смогут его себе позволить. Открыта новая планета с неисчерпаемыми запасами природных ресурсов – исчерпаем! Новый термоустойчивый экзоскелет – на фронт! Новый вид транспорта – на фронт! Новый источник энергии, что позволил бы питать мегаполисы столетиями – сделаем из него оружие, и, конечно же, на фронт! Наука и природа подарили нам долгую жизнь, чтобы мы наблюдали за падением рода людского, не в силах что-то изменить. Или скорее думали, что не можем ничего изменить.
Познание человека жестоко. Оно алчно и слепо. Это изъян, что Бог не искоренил в людях. Но я видел этот изъян. Его видела наша Матерь. В том сгоревшем городе, склонившись над искореженными трупами детей в школьном автобусе, я дал клятву, что истреблю источник этой заразы в душах людей. И ты дашь эту клятву – так или иначе ты послужишь нашей цели. Это цель – благо для всех нас. Эта цель – Истинный Путь, который согревает в своих объятьях Матерь. Этот цель – плод, что она убаюкивает в своих руках.
Белфард больше не смотрел на клинок капеллана. Он жадно всматривался в лицо старика, силясь угадать, что сейчас произошло. То, что он сейчас рассказал, было откровением. Или ловушкой? Белфарду порой казалось, что вместо сердца у Калавия был сгусток голубого пламени, которое не сжигало его только потому, что оно омывалось кипящей кровью. Но все же этот рассказ был странным. Он не значился ни в одном из его жизнеописаний, хранившихся в библиотеке Ордена.
Такая откровенность удивила Белфарда. Не смотря на свою подозрительность, он был уверен, что капеллан говорит правду. Белфард пытался представить себя на месте Учителя, представить, о чем он думал и какие чувства терзали его душу в тот момент. От этой мысли ему стало неприятно. В отличие от других монахов, его всегда одолевали сомнения. Его мысли касаемо учений Ордена были двойственны. И у него это плохо получалось скрывать, о чем сам капеллан только что напомнил. Но ему также всегда казалось странным, почему Учитель предпочел костру избиения. Многие были убиты и за меньшие проступки. Однажды он сказал одному из учеников, что Превосходительство ему противен, и что называть этого мерзкого жирдяя свиньей будет оскорблением для настоящей свиньи. Это, конечно же, услышал капеллан. В тот день Калавий отвел его и того, ученика, с которым говорил Белфард, во внутренний двор и побил обоих. И все, что он сказал тогда, это «Держи язык за зубами». Причем в это момент смотрел он вовсе не на Белфарда.
Почему тогда он не отправил его на костер? Такой грех карается Сводом анафемой и смертной казнью. Но Белфард остался невредим, не считая сломанного ребра и униженного самолюбия. Всю неделю тогда он боялся доноса Морана. Так звали