Рай: Потерянный рай. Возвращенный рай. Джон МильтонЧитать онлайн книгу.
бы я
Свой долг, – всегда на мне бы тяготело;
Забыл я все, что от Него имел;
Не понял я, что благодарность платит
Сама собой и что сознанье долга
Есть в то же время и платеж за долг;
Какое ж для меня тут было бремя?
О, если б, по Его могучей воле,
Одним из низших Ангелов я был,
Счастливей был бы я и честолюбье
Не знало бы несбыточных надежд!
Но почему же нет? Иная сила,
Великая, как я, тогда могла б
Их возыметь, и был бы я, хоть слабый,
Быть может, ею увлечен. Однако ж
Другие силы, крупные, как я,
Не пали, а спокойно устояли
Внутри себя и вне, вооружись
Противу всяких искушений. Что же?
Владел ли также ты свободной волей
И устоять ты мог ли, как они?
Ты мог! Итак, кого ж ты обвиняешь,
Как не Небес свободную любовь,
Которая равно всех наделила?
Да будет эта проклята любовь!
Мне все равно, любовь то или злоба:
Я ею к вечным мукам приведен!
Нет, будь ты проклят сам: ты, против воли
Его, избрал своею волей то,
О чем теперь жалеешь справедливо!
О я несчастный! Как мне избежать
Бед без конца, отчаянья без меры?
Куда б я ни бежал – со мною Ад;
Я сам свой Ад, и в глубочайшей бездне
Вновь бездна разверзается на дне,
Грозя пожрать меня. В сравненьи с этим
Тот Ад, где я терплю страданья, – Небо.
О, уступи ж тогда! Ужель нет места
Раскаянью, ужель пощады нет?
Нет – если я не покорюсь; а в этом
Мешает гордость мне и страх стыда
Пред низшими, которым обещал я
Не то, увлек иною похвальбой:
Не покориться – покорить хвалился
Всесильного себе! О горе мне!
Они не знают, как жалею горько
Теперь о той я праздной похвальбе,
Каким внутри страданьем я терзаюсь,
Когда меня на троне Ада чтут!
Со скипетром в руках и в диадеме,
Возвысившись над ними, ниже всех
Я пал, – всех выше я лишь по несчастью!
Вот честолюбья грустная награда!
Но если бы раскаяться я мог,
И был помилован, и получил бы
Вновь положенье прежнее свое, –
Увы, как скоро сан высокий снова
Меня б увлек к высоким помышленьям!
Как скоро от покорности притворной
Отрекся б я, сказав, что уступил
Насильно лишь, подавленный бедою!
Не может мира истинного быть
Там, где смертельной ненависти раны
В такую проникают глубину.
Да, это только повело б меня
К вторичному и худшему паденью,
И я двойною карой заплатил бы
За облегченье краткое свое.
Кто покарал меня, Тот это знает,
А потому настолько же далек
От мысли пожалеть меня, насколько
От просьб о мире я далек. Итак,
Навек исчезла всякая надежда!
Изгнав нас и отвергнув, вместо нас
Себе Он