Синдром Л. Андрей ОстальскийЧитать онлайн книгу.
ничего, я лично люблю папочки полистать. Машу пальцем не испортишь.
И действительно, Чайник самым натуральным образом послюнявил пальцы и раскрыл верхнюю папку с ближайшего стола.
– Погодите, погодите, товарищ майор, – взмолился я. – Задача не совсем ясна. Каковы критерии отбора? Я же никогда этим делом не занимался! То есть: что ищем?
– А тебе что, ничего твой Михалыч не объяснил? – удивился Чайник.
– Нет, ему некогда было, он на совещание опаздывал.
– Ну ладно, объясняю для умных и для мудачков. Задача: быстро просеять всю эту хурду – за день двести дел! – и выявить тех агентов, кто может представлять серьезный оперативный интерес. Кроме того, теоретически может и информация какая-нибудь необыкновенная попасться. То есть, по идее, ничего такого здесь не должно быть, разве что по разгильдяйству. Это так… зачистка. После нас никто больше смотреть не будет, отправят, нах, прямиком в архив. А там – все равно что в землю закопать. Так что это последний шанс извлечь что-нибудь из этой кучи.
Чайник иллюстрировал изложение нежно произносимыми уменьшительно-ласкательными матерными словами. Он говорил: «херочек», «мудачок», «блядушка». И даже более стандартные матерные слова-заменители, например, «захерачили» вместо «отправили», произносил так ласково и нежно, что они начисто лишались всякой матерной злобы и агрессии. Вместо «замучаешься» он придумал какой-то немыслимый глагол «заедрешься».
– Слушай, Санек, – говорил он, – ты, смотри, не тушуйся, не боги же горшки… Что они там делают с горшками-то, извращенцы?.. Ты – опытный опер, так что решай смелее. Много времени на каждое дело не трать, а то мы тут до пенсии проедремся. Показываю: берешь лядскую папочку, листаешь, читаешь, да, сначала в списке – видишь список-то? – напротив номера галочку проставляешь… Вот, например, вот это – 33637, и какие-то буквы еще есть. Е-Б-М… Не, я серьезно, посмотри, если не веришь.
– Верю, верю, – сказал я торопливо.
Чайник перелистал несколько страниц и сказал:
– Гляди-ка, тут одна… псевдоним Антонина, на своего мужа писала несколько лет. Скажу точнее: два года и семь месяцев писала. Высказывания его всякие фиксировала нехорошие… Непатриотичные. Вот тут в одном месте так вообще – просто преклонение перед Западом… Ну вот, писала-писала, а потом перестала. Как ты думаешь, почему?
– К другому ушла… или развелись, – предположил я.
– Нет, просто мы мужа ейного с руководящий должности задвинули – нечего родную власть ругать. И тут же – понимаешь, тут же! – роман мужа с подчиненной Шуваловой не-мед-ленно прекратился! Каково, а? И человек сразу же вернулся в семью! Ну а Шувалова эта… красивый небось бабец, по всему чувствуется, хороша… Чего только ей этот старый хрыч, чужой муж, понадобился? А потом вот раз – и стал без надобности. Вообще, ты заметил, как только наш брат мужик должность теряет, так сразу его привлекательность для противоположного пола снижается в разы. Я думаю, это не из-за корысти, а потому, что власть – мощнейший сексуальный магнит,