Изюм из булки. Том 2. Виктор ШендеровичЧитать онлайн книгу.
Франс, граф де Кюстин, дедушка Крылов, Федор Тютчев – ну все против Путина, все!
«Лев пестрых невзлюбил овец…»
Шапка на воровской голове горела регулярно, и дедушка Крылов не вылезал из оппозиционеров.
В конце нулевых на юбилейном вечере телеканала «Культура» Михаил Козаков прочел басню «Пестрые овцы» – про Льва, который, будучи связан проблемами имиджа, не решался лично задрать отвратительных ему овец, но – «приказал овец волкам пасти»…
Хохот аудитории сдетонировал в руководящих мозгах, и басню вырезали из трансляции. Так аллюзия стала явкой с повинной.
Литературный процесс
До «Речного» меня вез милейший узбек на «жигуле».
В Москве он, по его словам, жил уже год. Первые полгода было плохо, потому что не было машины. Теперь машина есть – и теперь хорошо.
– Ты кто по профессии? – спросил он спустя какое-то время.
– Журналист.
– Журнали-ист… – с уважением протянул узбек. – А знаешь, что сын Лужкова отравился арбузом?
Я не знал.
– Какой же ты журналист… – Он подозрительно покосился на меня и предположил: – Ты не русский вроде.
Я подтвердил его подозрения.
– А кто? – поинтересовался он.
– Еврей, – признался я.
– Лев Толстой был еврей, – сообщил узбек. Кажется, он пытался меня успокоить.
Насчет Толстого я поверил не сразу, но узбек отмел все сомнения: еврей-еврей! И поскольку я уже второй раз оказался не в курсе, посоветовал:
– Тебе книги надо читать.
С минуту после этого мы ехали, думая каждый о своем.
Я думал о том, что надо, действительно, подтянуть образовательный уровень, а то тут, в борьбе с режимом, важные новости пропускаю. Узбек же, оттолкнувшись от Льва Толстого, вынырнул мыслями в самом неожиданном месте.
– Книгу хочу написать, – сказал он. – Книгу где издают? На Поварской Дом писателей есть – там?
– Не там.
– А где?
– В издательстве.
– А где издательство?
– А вот, например…
Мы как раз проезжали мимо одного издательства, где со мной однажды обошлись не слишком хорошо. Но отомстить издательству не удалось.
– К Путину пойду, – сообщил мне узбек о будущем книгопечатания в России.
– Зачем?
– Путин должен дать добро!
Узбек был мало похож на носителя государственных тайн, но я все-таки уточнил:
– А о чем книжка?
– О моей жизни, – просто ответил узбек. – Шесть-семь книг будет.
Владимир Владимирович! На днях к вам зайдет узбек с рукописью. Ждите.
Чего он хочет?
Дело было в 2004 году.
Виктор Петрович, левачивший на своем «мерседесе» восьмидесятых годов сборки, узнал меня по голосу, на светофоре разглядел – и завел разговор о политике. Через некоторое время он вслух рассуждал о неисповедимых путях собственного волеизъявления.
Сначала, сказал он, я думал вообще