Гений из Гусляра (сборник). Кир БулычевЧитать онлайн книгу.
третьего.
– Я почти догадался! – крикнул профессор.
– Так из каких он будет?
– Не могу сказать. Слишком страшно.
– Неужели Гитлер?
– Интереснее... Но и страшнее.
– А что делать будем? – Удалов не был трусом, но тут его охватила предстартовая дрожь.
– Если не боишься, пойдем со мной, – предложил Минц.
– Пошли.
Через минуту вышел Минц со своим толстым портфелем. Он шутил, что возьмет его с собой, когда поедет за Нобелевской премией.
По дороге Удалов несколько раз пытался выпытать у профессора, что за тайну тот несет в себе, но профессор был загадочен, задумчив и печален.
– Ужасно! – повторял он время от времени. – Ужасно!
Мурашки пробегали по телу Удалова.
Они так решительно подошли к «Гуслярнеустройбанку», что люберецкие молодцы, которые охраняли вход, еле успели скрестить перед пришельцами автоматы.
Удалов в удивлении посмотрел на фасад.
Фасад школы был такой же, как прежде, только профиль Римского-Корсакова сбили, а вместо него поместили профиль Усищева. Подпись же пока оставили старую: «Великий русский композитор».
– Нам к товарищу Усищеву, – строго сказал Минц.
Люберецкие потому и приехали на охрану Усищева, что не знали никого в Гусляре. Неужели в городе нашелся бы житель, который осмелился остановить, не пустить Минца и Удалова? Не было такого жителя...
– Гуляй, папаша, – сказал охранник.
Возмущенный Минц, которого никогда еще не встречали так в Гусляре, рассердился и хлопнул хама портфелем по руке. Автомат упал, а второй охранник развернулся, чтобы прошить очередью двух старых хулиганов.
К счастью, тут на шум распахнулось окно на втором этаже, выглянула усатая рожа главного разбойника и сказала:
– Отставить пальбу! Пропустить ко мне глубокоуважаемых товарищей ветеранов, моих дорогих избирателей. А вот ты, Василий, считай себя уволенным. Если любой старый еврей может у тебя автомат вышибить – твое место на кладбище...
– Шеф, я же не ожидал!
– Тогда твое место на помойке, – сказал Усищев и выстрелил в своего охранника со второго этажа. Охранник упал бездыханным, и его алая кровь оросила автомат, а также ботинки Удалова, который кинулся внутрь музыкальной школы.
Потрясенные случившимся, старики поднялись на второй этаж. Усищев их не встретил, но они узнали, что он всегда сидит в голубой гостиной, в классе арф. Большинство арф уникальной работы было уже продано им в Бангладеш, но одна – правда, без струн, – осталась для интеллигентного антуража.
Толстый, гладкий, усатый, тонкорукий Усищев сидел за столом, уставленным его коллекцией – изображениями обнаженных девушек работы советских фарфоровых заводов.
Присесть гостям Усищев не предложил, но Минц, уже преодолев потрясение, подошел к столу, поставил на угол портфель и сказал:
– У нас к вам, товарищ Усищев, важная проблема, которая касается вашего происхождения.
– Мое происхождение не обсуждаем! – вдруг испугался