Крутой мэн и железная леди. Елена АрсеньеваЧитать онлайн книгу.
для пущей вашей безопасности, вдруг, к примеру, во дворе на вас набросятся насильники или убийцы.
– И он оказался прав! – Дмитриева так зыркнула на Льва из-под своих полуосыпавшихся ресниц, что ему этот злобный, раздраженный взгляд почудился чем-то материальным. Полное ощущение, что она его по лицу хлестнула. – Покушение на убийство имело место быть, разве нет? Не понимаю, почему события этого вечера – трагические события! – вы пересказываете таким ёрническим тоном, с откровенно садистским подъёбом.
Льва мурашки пробрали от этого словечка. Несмотря на откровенную маргинальность, а может быть, именно благодаря ей, словечко принадлежало к числу излюбленных им и довольно часто употребляемых. Другое дело, что его не во всяком обществе пустишь в ход. Честно сказать, Льву и в голову не пришло бы брякнуть что-то подобное в присутствии этой особы – пусть даже и зеленоватой от усталости, и в мятом платье, и с этими ее не раз уже упомянутыми ресницами, – а тут такая раскованность с ее стороны…
Стоп, сказал Лев себе, неприметно стараясь дышать глубже и усмиряя не в меру расходившееся сердце. Тебя возбуждает, когда женщина употребляет инвективную лексику в постели, но сейчас-то ты не в постели ! С чего возбуждаться-то? К тому же эта зеленая – объект для твоих вожделений просто никакой.
И, мстя ей за бесплодные переживания, из-за которых пришлось закинуть ногу на ногу, Лев со всей возможной иронией изрек:
– Трагические? Скорее трагикомические, вы не находите? – Ох, как кстати пришелся этот великосветский оборот – «вы не находите»! Она – писательница, типа, интеллигентка – однако почти что матюгается, а он – черная кость, мент поганый, мусор – как еще там честят милицейскую братию детективщицы (да и детективщики, если на то пошло!) – выражается как английский лорд. – Вы рассказываете, что убить этого человека угрожал детский голос! Но это же, простите… – Лев развел руками. – Вам наверняка почудилось. Кроме того, вы уверяете, что голос этот раздавался со стороны черемухи. Она растет справа от крыльца. Но стреляли-то слева! Вы случайно не знаете, ваш провожатый – не школьный учитель?
– Нет, – растерянно уставилась на него писательница. – А что? Почему вы так решили?
– Ну, я не знаю, – ехидно усмехнулся Лев. – Может быть, он чем-то напакостил деткам, своим ученикам, вот они и устроили на него охоту. Окружили его, окружили и гонят на номера! Вы фантастику любите? Помнится, у Рэя Брэдбери был такой жуткий рассказ, там дети охотились на своих учителей, всех на свете поубивали. Не помню, как называется…
– «Кошки-мышки», – мрачно сказала писательница. – Только там дети охотились не на учителей, а на взрослых вообще, прежде всего – на своих родителей, и вы правильно говорите: всех на свете поубивали. Рассказ, и верно, жуткий. Не знаю, был ли Влад школьным учителем, но я ничего не путаю и мне не почудилось: именно детский голос грозил убить его. А вот стрелял вряд ли ребенок! Очень уж метко.
– А-га… – протянул Лев. – Итак, его зовут Влад? Так какого же, простите,