Средневековый бестиарий. Что думали наши предки об окружающем их мире. Теренс Хэнбери УайтЧитать онлайн книгу.
Словом, она рождает детенышей на тридцатый день, и поспешные роды приводят к появлению неоформившегося создания.
Голова медведя – слабое звено, основная сила заключена в лапах и пояснице, вот почему часто их видят в вертикальном положении.
Необходимо отметить и их умение самоисцеляться. Если медведь получает серьезное увечье, страдает от ран, он знает, как излечить себя, поглаживая болячки травой, называемой фломус (так ее именуют греки)[39]. Так что могут выздороветь от простого прикосновения.
Больной медведь ест муравьев.
Нумидийский медведь отличается от остальных толщиной своей волосатой шкуры, порождает схожее по своим особенностям потомство.
Не занимаются любовью, как другие четвероногие, соединяясь в общем объятии, совокупляясь, как и люди. Зимний сезон способствует их жажде к совокуплению. Мужские особи с уважением относятся к стремлению беременных самок иметь отдельное жилище. Хотя они погружаются в спячку в одной и той же берлоге, они готовят себе отдельные пространства.
Период беременности короток, на тридцатый день матка высвобождается. В результате появляется бесформенный плод, крошечная мякоть без глаз[40]. Детенышей лелеют у груди, привнося животный дух, согревая любовным выращиванием.
Первые четырнадцать дней бодрствующая медведица настолько затормаживается, что ее никак нельзя пробудить, даже если кто-то ранит. В убежище медвежата прячутся в течение трех месяцев после родов. После того как выходят на дневной свет, они страдают оттого с непривычки и практически слепнут.
Медведи ищут ульи диких пчел, испытывая особое влечение к медовым сотам. Ничто не хватают с такой жадностью, как мед.
Поглощая плоды мандрагоры, они умирают, если только поспешно не убегают, опасаясь, что яд окажется достаточно сильным и уничтожит их. Чтобы выздороветь, едят муравьев.
Медведи нападают на быков, зная, где нужно ударить, чтобы свалить их, стремясь не попасть ни в рога, ни в ноздри, ведь те стремятся ударить в самые нежные части.
Животное[41], напоминающее лошадь, с небольшими, торчащими кверху ушами.
Родом из Индии, самое быстрое из всех, кто там живет. Величиной с осла, задняя часть как у оленя, грудь и шкура – львиные, голова – лошадиная. Имеет также раздвоенные копыта, пасть, доходящая до ушей. Вместо зубов сплошная костяная пластина, необходимая только для того, чтобы поддержать форму, ведь когда левкрота говорит, ее голос близок к человеческому.
Это описание восходит к тексту Плиния: «Левкрокотта – животное, обладающее необычайной скоростью; размером с дикого осла, с ногами оленя, шеей, хвостом и грудью как у льва, головой барсука, раздвоенным копытом, пасть достигает ушей, а вместо зубов одна сплошная кость. Говорят, это животное может подражать человеческому голосу». (Плиний.
Греческий φλόμος – коровяк.
Ученый муж так описывает «необузданную прелесть» медведицы в поэме «Дунсиада», посвященной Александру Поупу: «Неусыпная и нежная забота Бруинны сделала детенышей медведями».
Вероятно, доктора ввела в заблуждение инстинктивная всеядность хищных животных в отношении мясной пищи, из-за чего ей приходилось охранять детенышей. На самом деле скудная нежная забота Бруинны была лишь способом их выращивания, необходимым, чтобы они выросли в медведей. Она «лизала их, чтобы придать им необходимую физическую форму».
Первое использование глагола «лизание» в значении «порка» датируется 1756 годом. До этого периода родители или школьные учителя, стремившиеся вложить знания в головы молодежи, не представляли физической угрозы. Напротив, все пишут о нежном материнском отношении к потомству, которое изящно обыгрывает Поуп в своем куплете, на который ссылается Шекспир в третьем акте «Генриха VI»:
Средневековое верование имеет вполне разумное объяснение. Действительно, детеныши медведя рождаются глухими, слепыми и лишенными шерсти, такими беспомощными они остаются в течение по крайней мере пяти недель. Голые, в уединении, которое делает почти невозможным наблюдения, постоянно облизываются матерью. Так же и сука приводит в порядок своих щенков. Таким образом родилось представление о том, что детенышей произвели из подобия рыбы, это не так уж безосновательно.
«Детеныш рождается в пузыре (хорионе), – замечает сэр Томас Браун, – достаточно толстой пленке, защищающей его, [так что] наблюдатель вначале видит бесформенный кусок плоти, мать сразу же прокусывает и разрывает на куски пленку, а затем облизывает своего детеныша».
См. статью «Гиена» (с. 36). Альдрованд, ссылаясь на Плиния, считает левкроту мифологическим животным, как грифон, сфинкс и мантикора.
(Приводим варианты названий данного животного.
Corocotta – одно из латинских названий, упомянутое Плинием.
Leucocrotta – одно из латинских названий.
Кеврококрот – вариант русского написания.
Корокотта – вариант русского написания – помесь гиены и эфиопской львицы.
Левкрокота – вариант русского написания. –
Топселл, пересказывая Геснера (1607), утверждает, что левкрота является мантикорой (см. ниже). Он смешивает его с дикобразом, отмечая, что левкрота «способна ранить охотников иглами из своего хвоста, когда те подойдут к нему спереди или сзади, после чего на их месте вырастают новые». Точно так же, как и у мантикоры.
В заключение он приходит к следующему выводу: «Она (мантикора) является тем же самым животным, кого мы называем Левкрокутой, величиной напоминает дикого осла, ногами и копытами походит на оленя-самца, имеющего пасть, доходящую с обеих сторон до ушей, голову и морду как у барсука. Называют также мартиорой, что на персидском означает «пожирающий людей». Рисунок левкроты из книги Топселла воспроизводим на с. 263.