Наша Светлость. Карина ДеминаЧитать онлайн книгу.
хотя мы были на расстоянии разговора, а написал. Это было странно, но… я решил, что письмо – только предлог. Для твоего дружка. Как, к слову, он поживает? По-прежнему в каждой бочке затычка?
– Есть такое.
– Еще злится на меня, что на цепь посадил? И за остальное тоже? Ладно, дело не в этом. Говорить начинают в двенадцать. В тринадцать. Пятнадцать – уже поздно. Тебе?
…двадцать девять.
…именно. А ты только сейчас сподобился. И получается замечательно. Значит, проблема не во врожденном дефекте. Ты ведь догадываешься о причине. Я слышу это. Что он с тобой сделал?
Солгать? Промолчать? Но какой смысл в разговоре, если Кайя будет молчать?
…взлом… взломал… взламывал…
Отрезать эмоции не выходит.
И вроде бы все пережито. Забыто. Или хотя бы спрятано в такие глубины разума, откуда точно не выберется. А оно вдруг выплеснулось гноем из обиды, унижения, оглушающего чувства собственной беспомощности.
– Когда? – Эдвард отводит взгляд.
Уйдет. Сейчас завершит разговор на вежливой ноте и уйдет. Все станет как прежде. Только яснее, потому что исчезнет неопределенность. Кайя ведь с самого начала знал, что так будет.
– Первый раз в тринадцать. Дальше… по-разному. В последний год почти ежедневно.
– Зачем?!
Кайя и сам пытался понять, почему-то казалось, что если найдется объяснение, то станет легче. А оно все не находилось.
Отец не пытался контролировать.
И не лез в память, разве что из любопытства, вытряхивая то одно, то другое воспоминание, делая его нарочито ярким, неживым.
Не принуждал к чему-либо – мелочи, вроде нарушенной координации, не в счет.
– По-моему, ему просто нравилось это делать. – Единственный ответ, который был правдой.
– И ты молчал?
– Кому и что я мог сказать?
Никому. Урфин и тот не знал. Он наверняка догадывался. Злился. Нарывался. И становилось только хуже. До него никак не доходило, что некоторые пощечины лучше сносить молча.
– Да и что бы изменилось, Эдвард? Оракул молчал, следовательно, угрозы системе не было. Что до меня, то… я привык. Со временем.
Научился предугадывать. Расслабляться, пропуская первый удар. И даже стоять на ногах, неважно, контролировал их или нет. Свыкся с легкой тошнотой после.
Эдвард сел и, вытянув ноги, уставился на сапоги.
– Я никогда еще не чувствовал себя настолько мерзко.
– Пройдет.
– Привыкну. Со временем. Это да… – Сняв шапку, он провел по волосам. В белой гриве седина незаметна. Но Эдвард уже не молод, хотя и не стар.
Жив ли его отец?
Старый Мюррей был добрым человеком. Вот только, как выяснилось, доброта мало что значит, когда речь идет об интересах мира. Возможно, так и правильно, хотя все еще обидно.
А Изольды нет, чтобы пожаловаться.
– За встречу, – грустно произнес Эдвард, поднимая кубок. А Кайя и забыл, что держит в руках.
Вино было южным и легким, со вкусом абрикосов, лета и чего-то еще, прочно забытого.
– За встречу.
…Кайя, могу я и дальше с тобой говорить?
…да,