Практическая психосоматика. Какие эмоции и мысли программируют болезнь и как обрести здоровье. Артем ТолоконинЧитать онлайн книгу.
не идти в ординатуру для получения той или иной медицинской специальности. Мне казалось, что все – я могу мир обнять, все умею делать, все у меня получается, нет никаких пределов, и учиться мне больше ничему не нужно! Пациенты исцеляются, обращаются новые, сарафанное радио работает.
Это я много позже понял, что большинство начинающих грешит такой ошибкой. На самом деле человек всегда развивается и должен развиваться всегда. Надо креативить и жить вместе со Вселенной, быть настоящим, вбирать в себя новые знания, более тонкую энергию и делиться ею с миром, будучи ее ретранслятором. Вот сейчас я это понимаю. Но более двадцати лет назад, поставив себя «на паузу», я был далек от этого понимания.
В течение года «на паузе» у меня возникла субдепрессия. На меня напала меланхолия. С одной стороны, я все могу, с другой – мне все неохота. Плюс появились первые неудачи: тяжелые пациенты, с которыми почему-то не очень получалось работать. И это привело к тому, что я понял, что я чего-то не знаю. Пришло ощущение: я чего-то не понимаю, в чем-то остановился.
В такой момент очень важно задать себе вопрос: чего ты на самом деле хочешь? Что ты хочешь узнать? Я себе такой вопрос задал и честно на него ответил: я не знаю, что такое психика человека. Я знаю, что такое энергетика, что такое физическое тело, я знаю его анатомию, физиологию, я знаю гистологию, но я не знаю, что такое ПСИХИКА. В мединституте за шесть лет у нас было всего два занятия по психологии. И, естественно, этого крайне мало, чтобы разобраться в этом глобальном вопросе. И тогда я принял решение изучать психику человека с самого тяжелого ее конца – с психиатрии. Я решил, что если разберусь, что такое патология в этом вопросе, то быстрее пойму и что такое норма. И что находится посередине.
И снова новый этап и интересная дорога. И просто показательный случай! Как говорится, типичный «знак ситуации». Я вместе с моим товарищем решил поступать в платную ординатуру на базе Института им. В. П. Сербского[3]. Мы подали документы, успешно сдали экзамены. Последним этапом было собеседование, сразу после экзамена, с комиссией под председательством тогдашнего директора института академика РАМН Татьяны Борисовны Дмитриевой. В составе комиссии был также и ее заместитель, нынешний директор центра, Зураб Ильич Кекелидзе.
Накануне доцент, который нас готовил к собеседованию, среди прочего сказал, чтобы мы лишнего не говорили. Поэтому на вопрос: «А что же ты делал год?» – я ответил не в очень политкорректной форме: «Я бы не хотел на эту тему распространяться». Настала легкая пауза у членов комиссии. Хорошо помню покрасневшее от возмущения лицо Дмитриевой. Конечно, меня не взяли. Я пришел выяснять, как так, я готов оплачивать свое обучение, я успешно сдал экзамены, но Кекелидзе, которого я поймал в коридоре, когда узнал результат собеседования, меня отшил: нет – значит нет.
Расстроенный, я вышел в коридор. И там стояла девушка, которая вместе со мной сдавала тесты и проходила собеседование. И, увидев мое растерянное лицо, она
Тогда он назывался Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского.