Не каждому дано такое вот…. Оскар ШкатовЧитать онлайн книгу.
встретились в парке, уселись на скамейку и откупорили бутылочку винца. Стоял теплый душевный вечер, и сидеть в кабаке не хотелось, хоть и находился он в двух шагах. Леша оставался в аспирантуре, я уезжал неизвестно куда.
Нашу мирную беседу прервал выпрыгнувший откуда-то из-за скамейки молоденький милиционер и предложил: “Пройдемте”. Куда пройти, я отлично знал. Милицейский пункт соседствовал с рестораном “Дружба”, где мы часто тусовались. Я зашел первым, поприветствовал дежурного офицера и пояснил, что мы почти коллеги, обмываем с другом звездочки и вообще видимся в последний раз. Было так приятно, когда дежурный выразил понимание и велел постовому проводить нас и отдать початую бутылку с просьбой допить ее, но уже не в общественном месте, что и было исполнено.
Да, кстати, если вас напрягают мои постоянные упоминания о спиртном, вспомните “Москва – Петушки” Венедикта Ерофеева. Это же гимн пьянству. И в то же время классика жанра. Ну да ладно. Венедикт ехал из Москвы в Петушки, а я наоборот, в Москву и еще дальше, в Вильнюс.
ХХХХХ
В столицу Литвы я прибыл субботним утром и сразу же, следуя инструкциям жены, пересел на поезд Вильнюс – Даугавпилс, по пути следования которого и находился пункт назначения. Вагоны и даже тамбуры были уже заполнены на 99,9%. Я с трудом впихнул туда оставшуюся одну десятую, состоящую из чемодана, гитары и меня. Спрессованность в очередях была для советского человека состоянием привычным, а в данном случае даже приятным, так как, оказавшись в положении балтийских шпрот, мы с одной девушкой сблизились несколько, что практически пришли в соитие. Лиц друг друга мы не видели, поскольку они соприкасались ушами и смотрели в противоположные стороны, но зато остальные рельефности ощущались очень четко. Вагон ритмично покачивало, и нас приятно почесывало друг о друга. После подобных процедур порядочный человек обязан жениться, но одна жена у меня уже была. К ней я и ехал.
На нужной станции, держа гитару над головой, я со звуком вылетающей пробки выдернул зажатый телами чемодан. Выплеснуло и остальных пассажиров. Это были в основном молодые люди. Узнать среди них свою партнершу я понятно не мог, так как знакомы мы были только на ощупь. Но это было уже не важно.
Поезд пошел дальше в сторону Латвии, а на месте остались рельсы, лес и одинокая кирпичная станция с табличкой Пасмальвес. Это пока не вязалось с названием Снечкус, но у меня были инструкции жены. Протоптанная перпендикулярно железной дороге тропа сквозь живописный сосновый лес вскоре вывела нас на открытое пространство. Это и был строящийся поселок Снечкус.
Мой школьный друг Славка долго не мог запомнить фамилию литовского партийного лидера Антанаса Снечкуса и обзывал наше поселение то Случкус, то вообще Сношачкус. Ну, у каждого свои ассоциации. Сам он плавал по Енисею, осваивая на практике свою институтскую специальность ЭОС (электрооборудование судов), которую я расшифровывал как электрооборудование сортиров (ведь у каждого свои ассоциации). Я поэтому и использовал глагол “плавал”, а не “ходил”. Потом он временно оказался где-то в Астраханской области, а после отработки