Океан в изгибах ракушки или Синяя рыба. Валерий Игоревич СаморайЧитать онлайн книгу.
будет привязываться к этому человеку: не будет рассказывать ему ничего о себе, не будет расспрашивать его. Это казалось правильным.
Так сеть терновых душ, разбитых на множество серых отростков, переплеталась друг с другом, образуя собой крепкую паутину. Тёмная сторона юноши видела скалу, как подводный мир и старалась обхватить как можно больше этого мира, чтобы сжать его изо всех сил, выдавив последние соки океанской империи.
Так воспринимало мир сознание Пара, обитающее на самом дне его глубокой души. Но была у него и светлая сторона – та, что, как из семечки, выросла в нём под поливом ласковых слов и любящих взглядов. Та, что стремилась вырваться на поверхность к людям, но пряталась от них подобно айсбергу, открывая красоту своего внутреннего мира лишь тому, кто готов был нырнуть в глубины вод его души. Эта часть Пара преобразилась в зелёный росток, который теперь исполнял танец жизни на серых камнях. Этот росток состоял из его тела, существующего во всех своих движениях одновременно – протянувшегося и разраставшегося по мере того, как двигался юноша к своей цели. Он стал пробивать себе тоннель в скале сомнений, чтобы пустить туда луч света своего сердца.
Нужно самому быть твёрже камня, чтобы пробить его. И эту твёрдость Пару предавала любовь. Это чувство вырывало мир из сети обыденности и притягивало к себе, наполняя счастьем, потому что сердце в груди становилось больше и жарче солнца. Солнце же, позабыв о своём назначении, превращалось в озорного трубадура. Светом и тенями, оно смешило и заставляло улыбаться. А может быть и наоборот: оно пряталось за плотными тучами, а Пар смотрел на своё окно, и видел, как уставшие капли сбегают по нему и чертят на его поверхности грустные иероглифы. И в этих надписях, в стуке по стеклу летнего дождя – такого тёплого и ласкового – он читал про любовь, что вырывалась из него. И дело было не в том, что весь мир сводился к одному единственному человеку – нет. Мир оставался всё таким же, будь он спокойным, неподвижным или буйным. Просто это чувство вырывало юношу из пространства и времени и несло через тысячи галактик на другую планету, созданную по подобию старого мира за одним лишь исключением – в нём была любовь. В нём была любовь, и читалась она в каждой мелочи: в стрекотании птиц и журчании воды, в запахе чистого воздуха и тени, отбрасываемой дубом. Хотелось броситься на землю и кататься по ней, будто любовь, которой Пар был переполнен, шла именно из-под земли. Он готов был кричать и сходить с ума, лишь бы только это чувство не покидало его. И сейчас он нёсся с невообразимой скоростью сквозь вселенную, впитывая в себя мерцание звёзд – одиноких окон, зажжённых на тёмной улице, в которых кто-то точно так же ждал своё счастье.
Светлая часть души юноши расцвела и распространилась по скале во всех направлениях. Но Пар не видел горного массива. Как и для тёмной его стороны, гора была иллюзией, но на этот раз она выступала в виде стеклянной стены, за которой находилась Юна. А терновник, так настойчиво обволакивающий всё вокруг, закрывал любимую