Сирота с Манхэттена. Мари-Бернадетт ДюпюиЧитать онлайн книгу.
ты уж постарайся! Сегодня нам подыгрывает скрипка!
И он указал на светловолосого румяного юношу, плывущего в Америку в надежде заработать на жизнь своим единственным скарбом – скрипкой хорошей работы.
Катрин, Элизабет и Гийом присели на край какого-то люка. Колетт стояла рядом и улыбалась. Краем глаза она присматривала за сыновьями, но было ясно, что она готова пуститься в пляс, как только зазвучит музыка.
– Если бы мне сказали, что на корабле будет медведь, – ни за что не поверил бы! – заявил ее старший мальчишка, Леонар. – Вчера я отнес ему краюшку хлеба – в трюм, где ему приходится спать. Этот тип, дрессировщик, привязывает медведя цепью к опоре. Не сделай он этого, как пить дать удрал бы!
– Сколько раз можно повторять: говори правильно при мадам Катрин! – набросилась на него мать. – Не «этот тип», а «мсье»…
Элизабет не прислушивалась к крикливому голосу их соседки по спальному отсеку. Взгляд ее небесно-голубых глаз был прикован к мишке по имени Гарро. Медведь раскачивался, стоя на задних ногах и повернув косматую голову к скрипачу.
– Ты заметила, – шепнул Гийом, – что дрессировщик привязал к его передней лапе бубен?
– Да! И он наверняка научил животное на нем играть, – отвечала Катрин.
Мгновение – и полилась ритмичная, веселая музыка. Дрессировщик исполнял польку на гармонике, скрипач ему подыгрывал. Послышались одобрительные возгласы, дети захлопали в ладоши.
– Танцуй, Гарро! – приказал Альфонс Сютра, звучно раскатывая звук «р».
Медведь принялся кружиться на месте. Он качался, приоткрывая пасть, хотя кожаный намордник с него снять и не подумали, потом стал бить в бубен.
Гром аплодисментов, смех только усилились, когда колоритный горец в своей неизменной черной шляпе громко запел народную песню на патуа[9].
– А он мне нравится! – Колетт прыснула. – Может, и свидимся как-нибудь в Нью-Йорке.
И она заговорщицки подмигнула Катрин. Молодая женщина ответила легкой улыбкой. Она радовалась, что у Элизабет хорошее настроение. Малышка же настолько расхрабрилась, что вскочила и вошла в круг, образованный Леонаром, Полем и двумя девочками. Гийом тоже залюбовался оживленным личиком своей принцессы. Ее темносиняя саржевая юбка порхала вокруг ножек с круглыми коленками, черные прядки выбились из-под ситцевого чепца. Беззаботное выражение лица придавало девочке еще больше очарования.
Каждый раз, поворачиваясь к медведю лицом, Элизабет дружески ему улыбалась. Гарро продолжал танцевать, попадая в ритм. Зрители хлопали, и огромный зверь, услышав привычные для него громкие крики «Браво!», начал кланяться раньше, чем было запланировано.
– Благодарствую, дамы и господа! – воскликнул дрессировщик. – Вы аплодируете опасному пиренейскому хищнику, грозе пастухов и овец! Смотрите, какой он стал послушный. Мой лучший друг! Да-да, самый лучший!
И в качестве эффектной концовки горец приобнял медведя и похлопал его по плечу, а тот в ответ
Диалект, местное наречие, просторечная манера говорить. (