Всадник. Неудачники. Две книги из собрания Василия Молодякова. Сергей СпасскийЧитать онлайн книгу.
биржи колоннада.
И шпиль адмиралтейства остр.
И желтобокого сената
Чуть выступившая видна
В блистаньи солнечном – стена.
Нет, кончено. Здесь первый роздых
Позволим мы. Спешить куда?
Насыщен морем свежий воздух,
Играет бликами вода.
И горечь дум обезоружив,
«Я опираюсь о гранит».
Пусть мнутся складки пенных кружев,
Пусть их ничто не сохранит.
Но легким выплескам внимая,
Чтоб не ждало в грядущем нас,
Я жизнь, как друга, принимаю
И слушаю ее рассказ.
Глава II
Прощались.
– Слушайте, не будем…
Что взвешивать нам каждый шаг?
Да неужели просто людям
Нельзя…
– Вы правы, это так.
Она отдернула портьеры.
Как тени утренние серы!
Пустынен город в тусклой мгле.
И блики мутно заиграли
На полированном рояле,
На фотографиях в стекле.
Вагон летит. Он вложен в тягу.
Колес, цепей и скрепов. Он
В свой неуклонный бег влюблен.
Купэ колышется.
– Прилягу.
Сосед в мышином пиджачке
Врос в угол с томиком в руке.
О, перестук колес. О, сказка
Железного тупого лязга. –
– Ты стар. Смирись. Роптать к чему?
Стекло позвякивает мелко.
Лишь огоньком метнется стрелка,
Да искры сыплются в дыму.
Не пожелайте с прошлым встречи.
Пускай оно молчит далече.
Его докучен разговор.
Что за вопросы, в самом деле,
Не все ль равно, куда вы дели
Пыл давний, молодой задор.
Но эта бронзовая прядка
Волос…
– Да кто же их остриг,
Те косы?
Хорошо на миг
Лет сбросить полтора десятка
И –
в театре, во втором ряду
Очнуться на свою беду.
Сумбур.
Скользим от темы к теме.
Никак не укротить пера.
Театр примолк в нагретой теми.
И яруса, как веера.
Затянутые в бархат ложи.
Рядов изогнутых зубцы.
И в люстре лампочки похожи
На золотые бубенцы.
Колонок вырезных опора.
Всплывают пятна лиц вокруг.
Но жест короткий дирижера
За звуком вырывает звук.
И вот оркестр чеканит, лепит
Свой грозный мир, свой мир сквозной.
И плещет флейт старинный лепет,
Воркует жалобный гобой.
Светла раскрашенная сцена.
Плоски картонные дубы.
Уж проверяется измена
Под зов герольдовой трубы,
И в реве меди изобильном,
В жестяных латах, наконец,
На лебеде въезжает пыльном
Далеких рыцарей гонец.
Мы не обязаны, не так ли,
Все время отбегая вспять,
Всех видов и родов спектакли
Внимательно живописать.
Пусть