Пёстрые рассказы. Вячеслав Вячеславович КиктенкоЧитать онлайн книгу.
второй (вслух):
– Лиса? (пальцем), Собака? (тыча), Кошечка? (смутилась-то как, бедная!).
– Н-не знаю… может быть…
С насмешкой и превосходством человека одинокого и в черных очках. Учу.
– Ну, зачем же так? Надо было сказать… знаешь, как надо было сказать?
– Н-нет…
– Так слушай. Надо было: Дурак! Громко. Натурально. С презрением. Надо было:
– Дур-рак! Это соболя!! Горностаи!!! Понятно?
– Да…
– Понимаешь зачем?
– Да…
– Ну повтори, прорепетируй. Помнишь?
– Ага…
– Ну, давай.
– Дурак… (слабо, ненатурально. Презрением не пахнет) … забыла дальше…
– Ох, горе мне с тобой. Ну да ладно, прощай…
– Ага…
Ушел. Нет, не жаль. Нисколько. Страшно.
Страшно вот это – неужели в конце всего, пусть даже самую чуточку хорошего (а ведь было и оно) неизбежно присутствие (и что самое страшное – естественно!) и юродства, и даже кощунства?..
ЛИЦЕМЕРЫ
На городском балаклавском пляже завелось лихо.
Лиху от роду лет пять-шесть. Оно пропечено под солнцем до аборигенской черноты, кучеряво и дико. Дико нахально.
Этот башибузук каждый день, с самого утра, прибывает сюда на маленьком двухколёсном велосипеде в полном одиночестве, и начинает терроризировать пляж.
Весь пляж – от мала до велика – тихо ненавидит его. И даже втайне побаивается. На него нет управы. Кто он такой – никто не знает. «Дикий мальчик» – думают про него. И – ненавидят.
Есть за что.
Он выбирает стратегически точное место на каменных, мхом поросших ступеньках, спускающихся в море, и начинает сладострастно изводить отдыхающих.
Он плещет водою на белотелых матрон, вздрагивающих от ледяных брызг и беспомощно взвизгивающих.
Он окатывает водой стариков, детей, – всех. Радость его бурна, победна и звонкоголоса. Все ненавидят его и – боятся. Но позиция крайне конфузна: никто не знает чей он мальчик и какие меры воздействия можно предпринять против него.
Ситуация тупиковая.
А вождь краснокожих между тем бесчинствует. Он издаёт победные вопли, разносящиеся по всему пляжу, когда удаётся оседлать в воде какого-нибудь «культурного» мальчика и мучить его, методично притапливая с головою.
Он путается в длинных ногах красавиц, величаво восходящих из моря на сушу, и орошает их роскошные задницы щедрыми пригоршнями моря вперемешку с ракушками.
Он обижает стариков, загорающих в шезлонгах, выливая на их дряблые, но уже тронутые нежным загаром животики струйки мутной водицы из игрушечного ведёрка. Старики, скрипя, возмущаются, но поделать не могут ни-че-го.
Его ненавидят все.
Утопить гадёныша – раз плюнуть.
А ведь утопишь, не похвалят. Не то что слова доброго не скажут и не выразят коллективной благодарности, – простого «спасиба» не дождёшься. А ведь как ненавидели, как ненавидели!
Лицемеры,