Одиночество в сети. Возвращение к началу. Януш ВишневскийЧитать онлайн книгу.
томатного супа для своего парня.
Потрепала его волосы, нежно сняла его голову со своих коленей, поцеловала и ушла в темный угол.
Под палящим солнцем он выдержал лишь несколько минут. Вернулся в комнату, достал ноутбук из рюкзака и расположился за столом. Неделю назад он сдал последний экзамен, выезд в Грузию они с Надей запланировали на начало августа. Оставалось две недели, чтобы закончить задание, которое подсунул ему отец. Крупная сеть кондитерских цехов хотела заменить платежные терминалы, чтобы можно было совершать бесконтактные транзакции не только с помощью карты, но и со смартфона. Надо было перепрограммировать систему учета. Он приступил к этой работе еще до сессии, но на время экзаменов отложил. Неинтересное, скучное, хлопотное задание. Единственное, что его мотивировало, так это мысль о том, как кондитерам придется раскошелиться.
Ему нужны были деньги на поездку в Грузию. Он хотел денег. Может, это и старомодно, но он считал, что мужчина должен иметь деньги – не говорить, что они у него есть, а просто иметь. Что это элемент мужественности. Может быть, это и старомодно, но, когда он мог купить что-то Наде, то искренне радовался.
Сигнал мессенджера. Надя прислала ему ссылку на аэрофотосъемку. Монументальное неоготическое четырехуровневое здание с зелеными крышами было окружено с трех сторон парком, а украшенный бюстами и статуями терракотовый фасад выходил на реку, протекавшую внизу. Он прочитал комментарий: «Красивый объект, но он крадет у меня время, которое я могла бы провести с тобой. Ведь самый главный мой объект – это ты. Ты хоть знаешь это?». Его охватило волнение.
Надя даже не понимала, как часто вызывает в нем волнение. Не знала, наверное, что таким образом еще сильнее привязывает его к себе. Ляпнула что-то невпопад, как сейчас, что он самый главный, приготовила ему томатный суп с самой тонкой лапшой, как он любит, отправила эсэмэску с напоминанием, чтобы он не забыл куртку, потому что обещали дождь. Но это еще не все. Она пополняла его счет в телефоне, потому что знала, что он забывает об этом, продлевала электронный проездной или напоминала письмом, что в четверг у его отца день рождения. И каждое такое сообщение оказывалось поводом для сильного волнения.
Он взглянул на черно-белую фотографию в рамке, остановил взгляд на улыбающемся лице девочки. Задумался.
Когда же она была так счастлива? Сколько ей тогда было лет? Двенадцать? Не больше. Я никогда ее об этом не спрашивал. К бабушке, в дом номер восемь, они вернулись с отцом из Гамбурга, когда ей было одиннадцать. Когда отец умер, она заканчивала начальную школу, а когда сей мир покинула овдовевшая бабушка Сесилия, Надя сдавала экзамены. В восемнадцать она осталась одна. Совсем одна. У ее отца не было ни братьев, ни сестер. Семья бабушки Сесилии так и не вернулась из Сибири. Надя знала несколько адресов. Писала туда и по-польски, и по-русски, но ответа так и не получила.
Так что дом, который Сесилия перед смертью переписала на нее, ей ни с кем делить