Месть еврея. Вера Крыжановская-РочестерЧитать онлайн книгу.
быть унизаны перстнями.
«Право, он не так гадок, как я воображала, – думала она. – Как знать, все может устроиться лучше, чем мы ожидаем».
В эту минуту Самуил остановился; они подошли к калитке.
– Потрудитесь велеть экипажу подъехать, – сказал он тихо.
Затем он посадил в экипаж Валерию, которая, закрыв глаза, казалось, ничего не видела и не слышала, помог войти Антуанетте, сам сел на переднюю скамейку и захлопнул дверцы.
– Я должен помочь вам перенести ее в саду, у вас не хватит сил на это, – добавил он, как бы извиняясь.
Через несколько минут они остановились у сада графа Маркоша. Антуанетта вышла первая, бросила золотую монету кучеру, отворила калитку и внимательно заглянула во внутрь сада. Все было пустынно и безмолвно.
– Идите скорее, – шепнула она.
Самуил снова поднял на руки свою драгоценную ношу, и Антуанетта повела его к группе деревьев недалеко от входа, где была скамейка.
– Слава богу! Мы спасены, – сказала Антуанетта, крестясь. – Теперь, господин Мейер, позвольте поблагодарить вас и уходите скорее.
– Будьте добры, передать графине Валерии, – сказал он, – что я даю десять дней сроку, чтобы оправиться и принять окончательное решение. Скажите ей также, что она напрасно, повинуясь предрассудкам, недостойным нашего века, отталкивает человека, который любит ее всеми силами души.
Глава 3
Когда калитка за ним захлопнулась, Самуил очутился на улице без пальто и шляпы, а извозчик уехал. Но все это его нисколько не смущало. Не думая о том, что своим видом будет возбуждать удивление у прохожих, он быстрым шагом направился к своему дому. Нежелание встречаться с людьми заставило его идти не по большой улице, а стороной, местностью мало освещенной и в эту минуту безмолвной и безлюдной. Он приближался к своему дому, как вдруг толкнул нечаянно человека, шедшего медленно, заложив за спину руки. Толчок был так силен, что шляпа незнакомца упала, обнажив голову священника.
– Простите, – извинился Самуил, поднимая шляпу и подавая ее негодующему священнику.
И тотчас у обоих вырвалось удивленное восклицание:
– Как! Это вы, Мейер! – сказал священник. – Вы любитель, как я вижу, ночных прогулок и к тому же без шляпы! Ого! Это немного странно для такого делового, главное, строгого человека. Говорю это потому, что возвращаюсь от лица, очень вами обиженного, от графа Маркоша.
– А!.. Вам известно, какое дело возникло между графом и мной? – спросил Самуил с удивлением.
Он знал отца фон Роте, очень популярного в Пеште как проповедника и члена всех благотворительных обществ, но не знал, что он имеет сношения с семейством графа.
– Я духовник его семьи, – отвечал священник, – и напомню вам, господин Мейер, хотя не имею на то права, что ваша религия, равно как и наша, запрещает быть безжалостным к ближнему. Впрочем, то, что вы требуете, невозможно исполнить.
На мгновение легкий румянец показался на лице Самуила.
– Отчего