Близость. Сара УотерсЧитать онлайн книгу.
Сэмсон у нас смирная. Вот, можете глянуть, только осторожно…
Окно в крохотном помещении закрывала частая решетка, отчего там было темнее, чем в нижних камерах, и вместо подвесной койки была жесткая деревянная кровать. На ней сидела заключенная Джейн Сэмсон, проворно расщипывая кокосовую паклю в мелкой корзинке, стоявшей у нее на коленях. Она уже разобрала на волокна с четверть спутанной массы, но рядом с кроватью стояла еще одна корзинка с паклей, побольше. Сквозь оконную решетку немного пробивалось солнце, в тонких лучах которого густо кружились частицы пыли и мельчайшие бурые ворсинки. Женщина представилась мне персонажем какой-то сказки – некой пленной принцессой, посаженной на дне озера за невыполнимую работу.
Пока я смотрела, она вдруг вскинула на меня взгляд, поморгала и протерла глаза, воспаленные от пакляной пыли. Я быстро опустила щиток «приглядки» и отступила от двери. «Уж не хотела ли узница подать мне какой-то знак или сказать что-то?» – подумала я.
Затем мисс Ридли повела меня прочь из дисциплинарного блока, и мы поднялись по винтовой лестнице на третий, последний этаж. Надзирательницей там оказалась темноглазая женщина с добрым, серьезным лицом, которую звали миссис Джелф.
– Пришли взглянуть на моих бедных подопечных? – спросила она, когда мисс Ридли подвела меня к ней.
Под присмотром у миссис Джелф преимущественно заключенные второго разряда, первого разряда и высшего – «звездочного» – разряда. Им разрешается работать при открытой деревянной двери, как женщинам в блоках «A» и «B», но работа у них легче: они вяжут чулки или шьют рубашки, им дозволено пользоваться ножницами, иголками и булавками, что здесь считается свидетельством величайшего доверия. Камеры, сейчас залитые утренним солнцем, были очень светлыми, почти веселыми. Когда мы проходили мимо, их обитательницы вставали, делали книксен и рассматривали меня с нескрываемым любопытством. Наконец я сообразила, что подобно тому, как я разглядываю их прически, платья и чепцы, так и арестантки изучают детали моего наряда и внешнего облика. Наверное, здесь, в Миллбанке, даже строгое траурное платье вызовет острый интерес.
Большинство заключенных в этом блоке – те самые долгосрочницы, о которых столь хорошо отозвалась мисс Хэксби. Теперь и миссис Джелф тоже похвально о них высказалась: тишайшие женщины во всей тюрьме, доложила она; многих из них до окончания срока переведут в тюрьму Фулэм, где порядки помягче.
– Они у нас просто овечки кроткие, правда, мисс Ридли?
Да, подтвердила мисс Ридли, не идут ни в какое сравнение с отребьем из блоков «C» и «D».
– Решительно ни в какое, – с нажимом сказала она. – Вон, сидит тут одна – убила мужа, жестоко с ней обращавшегося, – так другой такой благовоспитанной женщины на всем свете не сыщешь. – Надзирательница кивнула на камеру, где узколицая арестантка терпеливо распутывала клубок пряжи. – У нас ведь в Миллбанке и дамы сидят, – продолжала она. – Приличные дамы, мисс, вроде вас!
Я улыбнулась последним