Зигги Стардаст и я. Джеймс БрендонЧитать онлайн книгу.
стразами. Сворачиваю журнал в трубочку и сую в задний карман. Потом спрячу в чулане: эти парни окажутся погребены под стопкой номеров National Geographic на веки вечные. Там им самое место: подальше от чужих глаз, где никто не найдет.
Я осторожно выпрямляюсь, ужом сползаю с кровати, хватаю карандаш, какой-то первый попавшийся листок и начинаю рисовать, чтобы отвлечься. Знала ли Старла, что там такая статья? Не потому ли хотела поскорее подарить журнал мне? Нет. Она знает, как я отношусь к этой болезни.
– Почему тебе так нравится рисовать мои веснушки? – спрашивает она.
– Что?.. А-а… Потому что они восхитительные.
– Терпеть их не могу. Чувствую себя прокаженной. О-о-о-о-о… – продолжает напевать Старла.
– Смеешься? Это твоя самая классная черта. Ты похожа на ходячее ночное небо.
– Ты неисправим, – фыркает она, приклеивая очередной страз, часть теперь уже очевидного пацифика[12] на левом заднем кармане.
Нахожу местечко на ее щеке и открываю новое созвездие.
– Гляди-ка, только что нашел крошечную Большую Медведицу!
– Ах, Джонни-Джонни-Джонни…
– Ох, Старла-Старла-Старла…
– И что же я буду без тебя делать!
– А?.. – перестаю рисовать.
Она не отвечает. Только оставляет в покое джинсы и ставит иглу проигрывателя в начало записи. Роберта Флэк снова каплет медом.
– Старла!
Она молча поворачивается к телевизору, начался Soul Train.
– В каком смысле «без тебя»? – спрашиваю я, хватая ее за ладошку, всю липкую от клея.
– Я просто… не знаю… Я буду скучать по тебе, вот и все.
– Так я ж никуда не еду, – недоумеваю я.
– Ты – нет, – отвечает Старла, поворачиваясь ко мне. – Еду я.
Все портреты на стенах одновременно ахают.
– Что? Куда?
– На лето. В округ Колумбия. Маме предложили работу преподавателя, и папа хочет, ну, чтобы я побольше узнала о движении и все такое. Я все собиралась тебе сказать, но…
– Так, значит… – Я не знаю, что ответить, поэтому повторяю: – Так, значит…
– Я понимаю…
– Правда?
– Правда.
– Ага…
Нет. Быть этого не может. Я не проводил без Старлы ни одного лета с тех пор, как случилось ЭТО. Меня повело: мир кружится вокруг нас, точно торнадо, а мы, склеившись ладонями, сидим в его центре. Закрываю глаза.
– Ты как, нормально? – спрашивает она, вытирая мне слезы. Вот как, а я и не почувствовал, что плачу!
– Конечно, – отвечаю я, натягивая на лицо фальшивейшую из всех возможных улыбку. – Рад за тебя. Просто буду… скучать по тебе… понимаешь…
Она приподнимает мой подбородок.
– Слушай, в порядке бреда, я тут переговорила с родителями: мама сказала, что ты можешь поехать с нами, если хочешь… Правда, здорово?
– О… да…
– Мы уезжаем на следующий день после окончания уроков. А так не придется расставаться, к концу лета тебя будет так тошнить от меня, что ты до смерти захочешь домой.
Мы смеемся. Типа
Международный символ мира, разоружения, антивоенного движения.