Мальчик на качелях. Олег Николаевич ЖилкинЧитать онлайн книгу.
нужно было подождать пару часов – и отправился к источнику попить водички и присмотреться к обстановке.
На подходе к источнику я услышал гитарные аккорды. В Ессентуках жила семья близких друзей моей мамы – Анатолия – глуховатого гитариста, его жены Ирины, и сын Иннокентий – тоже гитарист, глубоко верующий баптист, имеющий четверых детей. Четыре года назад через знакомых я получил весточку, что Толик скончался, что было не удивительно, поскольку в свой последний приезд в Россию, когда я вступал в наследство год назад умершей мамы, Анатолий был плох, у него началась гангрена пальца. С учетом его возраста – семьдесят пять лет, – шансов выжить у него было немного.
Я шел на звук и размышлял в довольно эллегистическом ключе: Толи уже несколько лет нет на этом свете, но звуки гитары на улицах города напоминают о его былом присутсвии. А что если это Кеша, его сын? Я скучал по Толику, по времени, когда он жил в соседнем доме и время от времени приходил к нам, чтобы сыграть со мной партию в шахматы.
Но нет, силуэт человека с гитарой не походил на молодого паренька, играл человек в солидном возрасте, и чем ближе я подходил, тем очевиднее становилось, что это давно упокоившийся в моем сознании Толик, о котором я с таким сожалением только что размышлял.
– Бог мой, Толя, это ты?! – воскликнул я изумлении.
– Да, я. А кто вы, я что-то не узнаю?
– Я Алик, Алевтины Павловны сын. Ты меня не узнал?
– Алик! Как ты здесь очутился? Ты же в Америке!
– Приехал в отпуск. Это мой первый день. Я так рад, что тебя увидел! Представляешь, мне сказали, что ты умер!
– Неужели? От кого ты мог это слышать? Я сильно болел, мне сделали сложную операцию, всего разрезали, заменили артерии, вставили трубки, и заново собрали. И вот, как видишь, я опять в строю, играю, зарабатываю себе на жизнь, еще сыну помогаю. Ты же не знаешь, Кеша развелся.
– Как развелся? У него же четверо детей!
– Вот так, все бросил, детей, бизнес и уехал в Геленджик. Сейчас там пытается бизнес наладить. Ничего не получается. Он же не торгаш по натуре. Я ему говорил: бросай ты это дело, возвращайся в специальность, зарабатывай тем, на что учился. Он ведь неплохой музыкант, закончил косерваторию, что он с этими шмотками связался? Взял кредиты, сейчас эти кредиты на нас повисли, приходиться работать, чтобы проценты платить, а он сбежал и в ус не дует. Жена, дети малые. Жена эта, правда, никчемная. Не работала ни дня, дома бардак, я его понимаю, ему тяжело было, крутился как мог, а она только на шее у него сидела, все заграницу мечтала уехать. Ты, вот, был там знаешь, как там тяжело. А им же молодым не объяснишь, они лучше нас все знают.
– Вот это новости! Не ожидал такого от Кеши. Все же четверо детей, он же на аллиментах раззориться.
– Да жена уже хочет в тюрьму посадить, машину у него забрать, у него же нет ни шиша, одни долги. Она и квартиру нашу обчистила, все продала, что только можно было, котел нагревательный сняла, забрала детей и к родителям в Астрахань умотала.
– А