Лоскутная кожа. Никита Игоревич ЗакевичЧитать онлайн книгу.
промурлыкала она, грациозно потягиваясь.
– Я обязательно вернусь, – глухо повторил он, прокручивая в голове советы и напутствия мастера. – А теперь давай спать. Завтра важный день. И для тебя тоже. Сдаешь экзамен?
Заранее обречённая на провал попытка отвлечь её от тревожных мыслей прозвучала как нельзя нелепо. Понимающе вздохнув, она замолчала, уютно примостившись на его груди. Леонор, самое чудесное, что случалось в его жизни, всегда умела успокоить.
Когда её дыхание наконец выровнялось, стало мерным и тягучим, Волот позволил себе закрыть глаза. Скользнул пальцами по её спине, спустился ниже, послышалось довольное урчание, и изумрудные глаза зажглись вновь.
До рассвета оставались считаные минуты. Они не могли позволить себе терять время даром.
Глава 1
Последний всадник взобрался в седло. Похлопал по торбе, проверяя содержимое, натянул шлем, защёлкнул пряжки на тонких, обхватывающих шею и подбородок, ремешках. Призывно пнул коня пятками, тот вздрогнул от неожиданности и припустился вперёд по единственной дороге. Ворота с готовностью захлопнулись, едва не зацепив роскошный лоснящийся хвост.
Форт окончательно опустел.
Хранитель стоял на широком, увитым плющом балконе. Резные колонны поддерживали его по бокам; упёршись локтями о мраморные перила, он по-хозяйски рассматривал оставшийся ему на попечительство дворик. Устланный соломой, он скрывал следы спешно ушедших хозяев, которые едва ли бросились бы в глаза любому другому человеку. Изо рта Хранителя невольно вырвался не то стон, не то полный тоски вздох. Большую часть жизни он провёл здесь, в Зелёном Форте, на службе у Ордена – печально было наблюдать, как некогда родной дом покидают друзья и знакомые, оставляя после себя только звенящую тишину и забытые за ненадобностью предметы обихода.
Широкие, под тележки, ворота конюшни были распахнуты настежь; в кустах возле тропинки в старое хранилище валялся, прижимая своим немалым весом ветви, ржавый нагрудник, какие обычно вешали на тренировочные манекены; возле стены стояли мишени для лучников, в некоторых так и остались торчать стрелы. Казалось, будто вот-вот из кухни общей гурьбой выйдут, как и всегда, охотники и послушники, и вновь вернутся к тренировкам. Из-под мечей посыплются искры, резкие крики и смех удачливого фехтовальщика разгонят вдруг навалившуюся хандру. Но печная труба трапезной безмолвствовала, не изрыгала, как раньше, клубы чёрного дыма, не пахло кашей и мясом. Безмолвие, холодное одиночество, поглотило всё вокруг.
Хранитель отвернулся, не в силах терпеть скребущихся на душе кошек. Ни к чему травить и без того зудящую рану. Собравшись с остатками сил, он вновь стал самим собой – решительным, строгим, целеустремлённым Хранителем, строго исполняющим свой долг. Этого требовало не только последнее поручение Великого Магистра, но и немногие оставшиеся в Форте люди, обслуга и ополченцы из соседних деревень. Им требовался пример, и он намеревался предоставить им его.
– Тяжело, да? – вдруг спросила пустота.