33 песни. 8 поэм. Одна эпитафия. John HallЧитать онлайн книгу.
и очень дорогие автомобили, иногда с нами дорогие и очень дорогие женщины, мы можем возвращаться в дорогие и очень дорогие квартиры или же дома, но есть одно «но»: мы греемся под холодным излучением мониторов. Нам нравятся те картинки, которые мы там наблюдаем. Отрицать глупо: в основном там порнография. Максимально откровенная, максимально грязная, максимально жесткая, и мы называем ее – жизнь. То, что мы пролистываем, используя скроллинг, – ментальное порно из новостей, умных цитат, вырванных из глупых книг, потому что умные книги не популярны, умные книги никто не читает; мы занимаемся серфингом по фотографиям, картиночкам и видео. Конечно, иногда мы смотрим натуральное порно, но оно мало отличается от новостных заголовков, или же новостные заголовки мало отличаются от порнографии – в этом уже никто не сможет разобраться.
Клавиатура знает меня. Наверное, даже слишком хорошо, чтобы давать ей шанс на существование после поломки. Я не выкидываю этот предмет рабочего стола, нет. Раз в пару месяцев я устраиваю торжественное сжигание куска пластика. Для начала я покупаю новую пластину для снятия отпечатков пальцев, затем бутылку бензина для зажигалок. В багажном отделении моего автомобиля лежит металлическое ведро, служащее крематорием.
Я беру пачку испорченных при подготовке последнего отчета бумаг, клавиатуру, бензин, закидываю это в ведро и еду за город. Мне нравится наблюдать за тем, как на моих глазах горит потраченное мной время. В этом так много символизма! Единственный способ сделать данное действо еще более символичным – сжечь еще и монитор, и жесткий диск, материнскую плату, процессор, модем, флэш-карты и прочие носители информации, используемые мной. Если сделать так, то символизм просто зашкалит! Но я довольствуюсь только клавиатурой. Это самое простое и доступное, что у меня есть. Правда, в уничтожении клавиатуры есть кое-что еще…
Иногда на рабочем столе я создаю маленький, простенький файл расширения *.txt и пишу там стихи. Я представляю, что это те песни, которые я пою в какой-нибудь параллельно идущей жизни. Они сохранены в отдельной папке и закрыты паролем. Это мое сокровенное… Сжигая клавиатуру, я каждый раз обещаю себе, что больше не буду отвлекаться на свою мечту, и каждый раз срываюсь и пишу несколько новых песен. Точнее это я называю их песнями. На деле это обычные стихи, зачастую даже без рифмы. Но это та самая часть, которую я так и не смог подавить. Точно так же как и ту, в которой по утрам я готовлю себе тост с вишневым джемом и завариваю чай с мятой.
Сейчас я в душном офисе. Окна закрыты. Сплит-система дышит мне в спину. Я без наручника прикован к столу. Мои пальцы по приказу импульсов бьют по клавишам.
«О, да! Скоро я вас сожгу. Это случится в ближайшие дни. Почта доставит новую клавиатуру, и тогда я смогу соблюсти свой ритуал».
Я сижу лицом к двери своего небольшого офиса. Она разделена на две части. В верхнюю часть двери вставлено самое мутное стекло, которое я только смог найти. Это дань любви к детективам и фильмам стиля нуар: я всегда могу узнать, есть ли кто-нибудь по ту сторону.
К концу второй половины дня кромешная тьма на цыпочках подкрадывается к моему окну. В тусклом и лишенном тепла свете монитора