Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем. Вячеслав НиконовЧитать онлайн книгу.
народной свободы, но я не помню, чтобы он принимал сколько-нибудь деятельное участие в партийной жизни, в заседаниях фракции или центрального комитета. Думаю, я не погрешу против истины, если скажу, что у него была репутация чистейшего и порядочнейшего человека, но не выдающейся политической силы»[54], – замечал Набоков. Затем политической карьере князь предпочел широкую филантропическую деятельность.
Сразу после начала войны возникла инициатива создания Всероссийского земского союза (ВЗС) для поддержки фронта. Львов выдвинул свою кандидатуру на пост председателя и прошел большинством в один (собственный) голос. Правой рукой Львова в ВЗС был Гучков. Локкарт подметил, что князь «говорил немного отрывисто и односложно. Он был скромен и, вопреки аристократической фамилии, больше походил на деревенского доктора, чем на аристократа. На мало его знающих он производил впечатление хитреца – исключительно благодаря своей застенчивости»[55].
Появление князя Львова в Таврическом дворце дало толчок формированию правительства. «Мы почувствовали себя наконец «au complet»[56], – писал Милюков. Слово Шульгину: «Между бесконечными разговорами и тысячью людей, хватающих его за рукава, принятием депутаций, речами на нескончаемых митингах в Екатерининском зале; сумасшедшей ездой по полкам; обсуждением прямопроводных телеграмм из Ставки; грызней с возрастающей наглостью «исполкома» Милюков, присевший на минутку где-то на уголке стола, писал список министров»[57].
В основу состава правительства были положены ходячие списки проектировавшихся «ответственных министерств». Предполагалось наличие у них организационных структур и возможностей, а также наличие тесных связей с армейскими кругами. Кроме того, конъюнктура диктовала включение кого-то из социалистов.
Князь Львов, который был весьма слабо известен в думских кругах, оказался консенсусной фигурой на пост главы правительства как воплощение Земства. Следующие два по значимости портфеля – министра иностранных дел и военного министра, – как и планировалось задолго до революции, были закреплены за самим Милюковым и Гучковым.
Еще два ключевых поста достались людям, которых не называли ранее в качестве возможных министров и чьи кандидатуры вызвали недоумение, которое не скрывал в своих воспоминаниях и Милюков. Некрасов и Терещенко получили министерства путей сообщения и финансов. Почему, хорошо поняли посвященные и сам Милюков, недвусмысленно указавший на их близость к конспиративным кругам – по масонской линии: «Я хотел бы только подчеркнуть еще связь между Керенским и Некрасовым – и… Терещенко и Коноваловым… Дружба идет за пределы общей политики. Из сделанных здесь намеков можно заключить, какая именно связь соединяет центральную группу четырех»[58].
Вечером 1 марта ВКГД и будущее правительство встретились. «В тот момент мы занимались в основном формированием министерств, – писал Керенский. – Вопрос
Набоков В. Д. Временное правительство. С. 39.
Локкарт Р. Б. Агония Российской империи. Воспоминания офицера британской разведки. М., 2016. С. 183.
Милюков П. Н. Воспоминания. Т. 2. С. 256.
Шульгин В. В. Годы. Дни. 1920 год. С. 478, 487.
Милюков П. Н. Из тайников моей памяти. М., 2015. С. 879–880.