Сказки вечного папоротника. Елена КладоваЧитать онлайн книгу.
была этого долгие месяцы, проводя их в бетонном, суетном, тесном городе, и сейчас ей следовало всласть надышаться, налюбоваться тихой прелестью среднерусского леса.
Катя сдёрнула с головы кепочку, помахала ею на прощание, дурашливо поклонилась. Забежала в дом за корзинкой (та самая беркушка) и ножиком, и, вооружившись, зашагала в «джунгли».
Глава седьмая, лесная
Лесной уголок, куда направлялась Катюша, редко посещался окрестными жителями, а уж тем более заезжими отдыхающими. Несколько километров считались большим расстоянием, грибные и ягодные места можно было обнаружить куда ближе. К тому же едва заметная тропка проходила по болотцу, где ютились шипучие гадюки, чувствовавшие себя местной властью и совсем не ласково встречающие непрошенных гостей. Охотников общаться с ними находилось мало, шлангоподобные гады надёжно охраняли покой старого леса.
Когда-то эта тропинка, по которой сейчас легко ступали Катины ножки, была проезжей дорогой, ведущей в лесную деревушку, давно исчезнувшую с лица земли. В этой деревеньке в давние времена жили предки Анны Степановны, а значит, и её, Катюшины, далёкие родичи. Женщины их семьи не забывали дорогу к остаткам родового гнезда, и Катя хорошо знала эту дорожку, наведывалась туда, где много лет назад стояли рубленые из огромных деревьев избы. Избы эти ставились на здоровые валуны, размером с целого кабана. До сих пор замшелые огромные камни указывали расположение домов, где когда-то жили, любили, радовались и печалились далёкие-далёкие предки.
Лес с каждым годом всё старательнее прятал прошлое, но совсем стереть не мог, из года в год Катя безошибочно находила старый фундамент бывшего дома. Дом давно исчез, но у Анны Степановны сохранилось кое-что из бывшей в нём раньше утвари. Большущий, с хитрым узорчатым ключом замок до сей поры исправно запирал бабушкин сарай, несмотря на столетний возраст. Остались древние, тёмные иконы, кованая ажурная лампадка, фигуристая керосиновая лампа. Остались и продолжали служить верой и правдой. Исчезла деревенька, пропали дома, но сохранилась память, и Катюша, сидя на шершавой спине валуна-кабанчика, всегда ощущала себя хранительницей этой памяти и чувствовала некую ответственность за сохранность воспоминаний в ней самой, в её будущих детях.
Вспоминая, размышляя, обдумывая, Катя шлёпала по дорожке, не замечая расстояния. Вот и болотце чавкнуло под сапогами. Гадюки не показывались, видно, не думали о возможных посетителях и расслабились. Преодолев болотце, тропинка пошла в горку, и вот он, край волшебного леса, куда так стремилась Катюша.
Просторная поляна, окаймлённая берёзами и елями, чья тёмная игольчатость и нежная ажурная зелень так красиво подчёркивали друг друга, вся заросла могучими папоротниками. Это огромное папоротниковое море вздыхало, шелестело и перешёптывалось, ветер гнал зелёные волны. Картина, достойная кисти художника! Эта картина всегда поражала Катю, заставляла её замирать в восхищении: затаив дыхание, она подолгу наблюдала за лёгкими переливами кудрявых