1917: Государь революции. Владимир Марков-БабкинЧитать онлайн книгу.
свои «Сто дней для мира» и присоединиться к нашим усилиям по урегулированию военного конфликта за столом переговоров!
Генерал ошарашенно смотрел на меня.
– Простите, государь, но это никого не устроит. Франции нужен Эльзас и Лотарингия, Британии нужно уничтожить германскую военную машину и экономику, устранив таким образом конкурента, США слишком много уже вложили в перевооружение, и дельцы с Уолл-стрит не обрадуются такому повороту событий, а сама Германия не согласится на перемирие, поскольку это не решает ни один вопрос, из-за которых она вступила в войну, да и, как вы сами сказали, для них перемирие ведет к удушению. Австро-Венгрия же без победы вообще может рухнуть под натиском национальных революций. Так что наш призыв, как и другие призывы до этого, не приведет ни к чему и повиснет в воздухе глупой шуткой.
Я усмехнулся.
– Ну, шутка не такая уж и глупая. Подумайте сами, генерал. Да, мирные инициативы уже были и, как вы правильно сказали, просто повисли в воздухе. Мирные инициативы выдвигал мой брат Николай, но все знали о его пацифизме и не обратили внимания на пустые разговоры и благие пожелания, поскольку, как опять-таки вы правильно сказали, мир никому не был нужен. Перемирие предлагала Германия, но союзники сочли это просто проявлением слабости и признаком того, что сил у немцев почти не осталось. Подготовка наступления Нивеля стала ответом на эти предложения. Выдвигая же подобную шутку сейчас, мы не занимаемся абстрактным пацифизмом и вздохами, а решаем вполне конкретные задачи, причем свои задачи. Во-первых, мы подводим базу под наш отказ наступать. Мы не просто не можем наступать по причине слабости, а мы отказываемся наступать из любви к миру и желанию прекратить всемирную бойню. Во-вторых, объявляя об этом, мы выводим из-под удара Русский экспедиционный корпус во Франции, поскольку он уже не будет принимать участие в наступлении. Дабы не было лишних претензий и обвинений, мы заранее уведомляем союзников об этом и говорим о готовности корпуса исполнить свой союзнический долг, но в обороне, заняв один из участков фронта, где не будет наступления, высвободив таким образом французские или британские части. В-третьих, мы успокаиваем напряжение в наших войсках и отбираем у революционных агитаторов хлеб, фактически возглавив борьбу за мир во всем мире. В конечном итоге мы получаем время на перегруппировку и наведение порядка, мы успокаиваем напряжение в общественной жизни России, и мы подкладываем свинью всем остальным. Дело в том, что все прошлые мирные инициативы о мире не имели реального продолжения, оставаясь лишь благими пожеланиями. Мы же вместе с инициативой делаем ход, объявляя «Сто дней для мира». И на этот ход нужно будет как-то реагировать, поскольку это меняет весь расклад сил на фронтах.
– Но, государь! Такое заявление будет очень тяжело воспринято и в России, и у союзников, в особенности у союзников! Многие назовут это актом предательства! В глазах всего цивилизованного мира мы станем изгоями, которые нарушили свои обязательства!
– В