Ветер над рекой. Если их я встретил на земле сегодня, то кто ждет меня в аду завтра?. Евгений СеменовЧитать онлайн книгу.
он хочет? – спросил Степан.
Виктор снова развел руками.
– Хотя бы мы теперь понимаем, что это людских рук дело.
– Папа, с чего ты взял, что он говорит о человеке? Может быть всё-таки, об инопланетянах, или о чём другом, – просила старшая дочь Степана.
– Ну да, может быть и так.
Ввиду того что электрическая сеть в селе была нарушена, весь следующий час вся мужская часть семьи Кошкиных, собрав все возможные бочки таскала воду, так как насосы больше не работали, чтобы вечером можно было полить огороды.
7
Всё что помнил Даниил из своей жизни, это четыре белых стены, ну или почти белых. Если воспоминания, сумбурно плавающие в его голове, не врали, то когда-то они были другого цвета, цвета похожего на то, что он видел в верхней, не закрашенной части окна. Он даже не знал, что это окно, даже не знал, что это небо. Иногда насыщенно-голубое, иногда тёмно-серое, а иногда чёрное. Откуда ему было знать эти слова. Он ни с кем никогда не общался, но если все же не подводили его воспоминания, то несколько лиц детей, с которыми когда-то жил в этой комнате. На самом деле не в этой, с самого начала его поместили в палату к другим детям, именно там и были голубые стены, но если дети как-то развивались, то сам Данила остановился в своем развитии на уровне трёхлетнего. Его память не формировала образы способные остаться в ней, и каждый день для него начинался, как новый. Но каким-то непостижимым для него образом память всё-таки сохранила воспоминания о тех детях, которые жили с ним. только он почему-то считал, что жили они с ним в этой комнате, а однажды их не стало. Данила не помнил, как его переводили, уже повзрослевшего сюда в одиночную палату. Врачи давно перестали пытаться привить ему какие-то знания, он для них был просто, как бы это грубо не звучало, биомассой. Ни на какие мыслительные действия неспособным.
Его мысли всегда находились в постоянном хаосе, да и какие это были мысли? Когда он смотрел в окно и любовался облаками, он просто на них смотрел. В черепушке Данилы что-то шевелилось, пытаясь понять, что это? Почему это так красиво? А как только он отвлекался и обращал взор на комнату, забывал. Взгляд на кровать вызывал необходимость прилечь, потому что она предназначена для этого, чтобы на ней спать. Если бы его не приглашали на обед, то, скорее всего, он бы и не понял, что нужно есть. Он до сих пор не понимал, что нужно снять штаны прежде, чем сходить в туалет даже «по крупному», неважно, он понимал, что испражняется только тогда, когда уже испражнялся. А потом это чувство неудобства и кричащий на него мужчина в белом халате. А он даже не понимал, за что он кричит.
Одно слово он все же запомнил – «твоюжмать». Слишком часто мужчина в халате называл его так, и он какое-то время считал, что его так зовут. Он не запоминал ничего и никогда, а как помнить когда, если ты даже не понимаешь, что такое «когда». Для него не было «когда», для чего было просто: «есть», «спать».
И вот однажды появилась старая женщина, которая стала с ним общаться, которая говорила с ним всегда ласково и благодаря именно ее усилиям он научился ходить «по крупному» в туалет, но вот по-маленькому он всё-таки с разным успехом, но ещё похаживал